– Наверное, у меня не получится поехать в Австралию ни в этом году, ни в следующем, – сказал Маркус. – У меня – музей. Я беру дело в свои руки. И кажется, я это уже объяснял. Придется выходить на полный рабочий день. Во всяком случае, поначалу.
– Дорогой, я все понимаю, но ты можешь объявить забастовку и на пару недель приехать. Убежать от зимы.
– Сколько ты там собираешься пробыть?
– Месяцев шесть. А то и год. Ехать в такую даль на меньший срок бессмысленно. Не знаю, как мне дастся перелет. И я не буду жить все это время у Стивена и Сьюзи. Никому не хочется общаться со свекровью несколько месяцев подряд. Джим и Мавис хотят путешествовать. С нами едет Джек, брат Мависа, так что нас будет четверо, и я не буду чувствовать себя лишней. Группы по трое не бывают удачными.
Их брак распадался. Удивительно, как мало его это трогало.
– Мы ведь можем себе такое позволить, не так ли? – продолжала Элисон. – Ты получил единовременное выходное пособие?
– Да, мы можем позволить.
Маркус смотрел на жену совершенно равнодушно, будто разглядывал незнакомого человека. В свои пятьдесят два Элисон все еще оставалась привлекательной и смогла сохранить изящество, в котором не осталось почти ничего живого. Она даже была желанной. Только нечасто и, следовательно, без особой страсти. Обычно они занимались любовью после некоторого перерыва, под воздействием выпивки и привычки. Хватало их ненадолго. Им нечего было друг о друге узнавать – да и не хотелось. Маркус понимал, что эти безрадостные спаривания она считала подтверждением того, что их брак еще существует. Элисон могла ему изменять, однако оставалась при этом в рамках приличий. В ходе своих измен она вела себя скорее благоразумно, нежели скрытно. Элисон делала вид, что ничего не было; он делал вид, что ничего не заметил. В основе их брака лежал негласный конкордат. Маркус обеспечивал доход, Элисон окружала его уютом, отслеживала его предпочтения, прекрасно готовила, избавляла от любой работы по дому. Ни один не злоупотреблял хорошим отношением другого. В общем, у них получился брак по расчету. Элисон была хорошей матерью Стивену, их единственному ребенку, и преданной бабушкой своим внукам. Ее в Австралии ждали больше, чем его.
Вывалив новости, Элисон расслабилась.
– Что ты будешь делать с этим домом? – спросила она. – Тебе не понадобится столько места. Он стоит около семисот пятидесяти тысяч. Ролинсоны выручили за свой «Хай триз» шестьсот тысяч. Правда, им пришлось повозиться. Если захочешь продать его до моего приезда, я не против. Извини, что не смогу тебе помочь, но все, что тебе нужно, – это хорошая фирма по перевозке мебели.