Селина поднялась, разведя руки, с ладоней струится чистый свет,
смывает с пальцев красные пятна. Я выхватил меч из-за спины, шагнул
к ней, сжав зубы до боли в дёснах. Каким бы самовлюбленным
засранцем Марвин не был, он не заслужил такого конца. Никто не
заслужил!
Грудь распирает злость, ладони сжались на рукояти меча до белых
костяшек. Селина улыбается, медленно сложила ладони лодочкой,
вскинула к потолку и расцепила, словно разбрасывая блестки.
— Возрадуйтесь! — Звонким голосом провозгласила она, глядя на
нас. — Я покарала нечестивцев, грязных грешников предавших
собственную природу и род людской! Силой, дарованной самим
Господом.
— Что ты несешь? — Процедил я, встав перед ней и глядя сверху
вниз.
— Смотрите и радуйтесь! Сама жизнь, Сам Свет против грязных
нелюдей! Сестра! ТЫ ведь с нами? Протяни же руки и покарай
нелюдей!
Она указала на Кристину, с бледным лицом стоящую в дверях.
Паладинша отпрянула, а девочка шагнула к ней невинно улыбаясь и
протягивая руки. Меч перегородил ей путь, она непонимающе подняла
взгляд и в глазах растеклась обида.
— Почему ты мешаешь нам? Это святая миссия, очистить мир от
грязи и тогда... тогда Господь простит нас и вернет домой!
— Стой где стоишь. — Процедил я.
Глаза Селины расширились, а на лице отразился суеверный
ужас.
— Ты... ты на их стороне?!
— Уж точно не на твоей.
Она закричала и вскинула руки к моему лицу, свет на миг
ослепил... кулак ударил её в висок. Голова мотнулась, ударилась о
плечо и девушка рухнула на пол, как марионетка с обрезанными
нитями.
— Свяжите её, по рукам и ногам! Воткните кляп и тащите в
ратушу.
Я брезгливо отряхнул ладонь, спрятал меч за спину. Переступил
через бессознательное тело и подошел к Марвину. Человек-ягуар еще
жив, глаза косятся на Селину, а рот силится открыться. Вместо
голоса наружу выходит только бессвязное мычание, полное влажных
хрипов.
— Тебе ведь больно? — Спросил я, опускаясь перед ним на колено.
— Просто дай мне знак, моргни если можешь.
Комок плоти издал глухой стон. Веко накрыло левый глаз и
медленно поднялось. Я завел руку за пояс, вынул кинжал, который
обычно использую для нарезания овощей.
— Ты хочешь, чтобы я прекратил эти мучения?
Левый глаз закрылся и больше не открывался. Я задержал дыхание и
приложил кинжал к груди Марвина, чуть левее от центра. Навалился,
лезвие вошло с неожиданной легкостью, под кончиком лопнуло нечто
плотное, и Марвин дернулся и затих.