– Пардон, – я отодвинул щеколду и вошёл.
Марин стояла спиной ко мне, на фоне иллюминатора. Разодранную кофту, в которую была облачена, когда застряла в щели меж контейнерами, она сняла. Осталась в тёмном обтягивающем платье. Изящная фигура подчёркивалась красным фоном заката.
Девушка порывисто обернулась. Это движение ещё больше напомнило Вронскую. Так её фиксировали на открытках из спектаклей.
Марин сделала что-то с причёской: острые прядки волос падали по обе стороны лица, заключая его в изящную рамку. Она умудрилась стереть с лица грязь и пыль из трюмовой гондолы. Ни я, ни Лев Николаевич не могли смыть эту грязь неделями.
Девушка напряжённо посмотрела на меня:
– Наконец-то. Четвёртый час жду. А если бы я захотела в туалет?
– Пардон, гальюн прямо по коридору.
– Я сказала «если бы». – Она подняла крышечку с кастрюльки и брезгливо понюхала: – Нет. После этого мне точно понадобится гальюн.
Она сделала глоток алкоситро:
– Как называется дирижабль?
– Это аэронеф.
– Разницу между дирижаблем и аэронефом придумали бюрократы Торгового Флота. Раз твой корабль называется иначе, значит и законы к тебе другие. Понял?
– Нет. При чём тут бюрократы? Зубы мне не заговаривай, мадемуазель. Зачем пряталась в трюме?
Вместо ответа девушка оттянула воротник платья:
– Жарко. Выйдем на моторную площадку?
Она сказала это одновременно властно и мягко. Я повиновался, открыл дверь на площадку и мы вышли. Ветер подхватил полы её длинного платья, обернув вокруг моей ноги.
От двигателя несло горелым. Марин с недоумением принюхалась:
– Как вы ходите? Турбокомпрессор в любую секунду откажет.
Стыдно признаться, что мой папик не вкладывал прибыль в ремонт аэронефа. У нас не было денег на новый компрессор. Не было ни старшего технического помощника, ни младшего. Лев Николаевич – столетний ветеран, которого не брали на другие суда. Работая за четверть жалования, дедуля больше ломал, чем ремонтировал. Ну и был бесплатный я – шестнадцатилетний капитан недоукомплектованной рухляди.
– «Сестрёнка Месть» – прочитала Марин на оболочке. – Странное название. Не расскажешь происхождение?
– Это слишком личное.
– Прежде чем открыть свою тайну, я должна узнать тебя лично, Борис.
– Не нужна мне твоя тайна.
Марин придвинулась ко мне. Своим бедром ощутил округлость её бедра.
– Ещё как нужна, – с придыханием сказала она.