Мудрец рассказал путникам, как найти дорогу к горе Читракута. Сперва следовало пересечь бурные воды Джамны, затем миновать большую смоковницу Шьяма и, наконец, пройти через лес.
Попрощавшись с Бхарадваджей, Рама, Сита и Лакшмана пересекли Джамну на плоте и подошли к Шьяме. Сита вознесла молитвы Джамне, совершив подношения реке и моля о благополучном возвращении Рамы. Она поклонилась и смоковнице Шьяме, обратившись к ней со сложенными руками:
– О великое дерево, кланяюсь тебе. Да исполнит мой супруг свой долг, и да пошлют нам боги счастье снова увидеть Каушалью и Сумитру.
Встречая по дороге незнакомые ей деревья и цветы, Сита засыпала Раму вопросами, а Лакшмана срывал для нее цветы и плоды. И ручьи, и крики павлинов, и слоны, и обезьяны – все услаждало взор и слух Ситы.
На второй день путники подошли к горе Читракута, где находилось жилище Вальмики. Риши тепло приветствовал гостей, и Рама рассказал ему о случившемся в Айодхье. Затем Лакшмана принес ветви деревьев и братья построили добротную хижину с крышей из листьев. После этого Лакшмана отправился на охоту, принес оленя и зажарил его. Рама совершил священный ритуал в честь богов. Войдя в свой новый дом Сита, Лакшмана и Рама возрадовались и перестали горевать о своем изгнании.
Айодхья погрузилась в печаль, и не найти было ее жителям утешения. На пятый день изгнания Рамы, когда Каушалья, вне себя от горя, позволила себе упрекнуть царя, Дашаратха вспомнил о злодеянии, совершенном им в молодости. Теперь настала пора пожинать плоды, подумал царь. В тот же день он поведал Каушалье о своем грехе:
– В юности я был искусным лучником и славился тем, что мог попасть в цель не глядя, по одному лишь звуку, издаваемому зверем. Тогда я еще не был женат на тебе, о Каушалья. Это случилось в один из дней, когда после целой череды дней иссушающей жары пошел дождь. Лягушки и павлины издавали радостные крики, листва деревьев трепетала от ветра и дождя, по холмам стекали потоки воды. В этот день я отправился на охоту к реке Сараю. Здесь я услышал звук, похожий на тот, что издает кувшин, наполняемый водой. Было темно, и я ничего не видел, но, решив, что это слон, я выпустил стрелу в направлении издаваемого звука. Услышав громкий стон, я выбежал на берег и увидел отшельника, пронзенного моей стрелой. Он попросил меня привести его отца, живущего неподалеку, и вскоре умер. Я разыскал отца и мать несчастного, которые уже начали тревожиться из-за долгого отсутствия сына, и рассказал им о содеянном мною. Риши, который одним своим словом мог стереть меня в прах, пощадил меня, ибо я был честен с ним. Во время совершения погребального обряда погибший сын явился отшельникам в виде божественного существа, возносящегося на небо. Тогда родители его вступили в погребальный костер и, умирая, прокляли меня, предсказав, что мне самому суждено умереть, горюя о сыне.