, который они мне дали, стало быть, я ценю еще меньше. Зачастую титул приносил мне глубокие огорчения, и я не помню ни одного мгновения, когда мог бы сказать, что он тешил мое тщеславие. Но я, безусловно, желал бы рассказать о собственных духовных экспериментах, известных пока лишь мне одному. В них я нашел силы для своей политической деятельности. Если мои эксперименты действительно носят духовный характер, то они не станут источником гордыни. Напротив, они – источник моей скромности. Чем больше я раздумываю и оглядываюсь в прошлое, тем живее ощущаю собственные недостатки и ограниченность.
В течение тридцати лет я желал лишь одного – самореализации, встречи лицом к лицу с Богом, обретения мокши[4]. Я живу, двигаюсь, существую ради этого. Любое мое выступление, устное или письменное, моя политическая деятельность – все это направлено к тому же результату. И поскольку я всегда верил, что доступное одному – доступно всем, мои опыты проводились не келейно, а совершенно открыто, и, мне кажется, этот факт не умаляет их духовную ценность. Есть нечто, известное только самому человеку и его Создателю. Понятно, что это должно оставаться в тайне. Эксперименты, о которых я намерен рассказать, совсем другого рода. Они из духовной или даже скорее моральной сферы, потому что сущность религии заключена в морали.
Только те религиозные аспекты, которые могут быть в одинаковой степени поняты и детьми, и людьми зрелого возраста, будут включены в это повествование.
Если я смогу бесстрастно и смиреннно рассказать о них, многие другие искатели получат силы продолжать свои поиски. Причем я вовсе не считаю, что достиг совершенства. Мои притязания не идут дальше притязаний ученого, который, несмотря на аккуратную и обдуманную работу, никогда не заявляет, что его выводы неопровержимы и непогрешимы, но сохраняет трезвый взгляд на них. Я пристально наблюдал за собой, всесторонне изучал себя, проверял и анализировал каждую психологическую ситуацию, и все же я далек от того, чтобы объявить свои выводы хоть сколько-нибудь окончательными или безошибочными. Но одно заявление я обязан сделать, и вот какое: мне самому мои умозаключения все же представляются верными и кажутся на данный момент конечными. Не будь они таковыми, я не смог бы руководствоваться ими в своих действиях. Однако, прежде чем сделать каждый новый шаг, я принимал или отвергал их, а затем действовал соответственно. И пока результаты моих действий полностью удовлетворяют мой разум и мое сердце, мне следует твердо придерживаться собственных выводов.