- Габриель мне сказал, что ты в курсе моей
маленькой тайны. - Начал неспешно Лион, а Дана вся напряглись от
нехорошего предчувствия. - От твоего душа, бинты намокли и сильно
чешутся, тебе придется меня перебинтовать. - Вдруг закончил юноша,
а она облегченно выдохнула, всего-то, лишь перебинтовать и ее никто
не собирается отчитывать за любопытство.
- Хорошо, - послушно согласилась она, наблюдая как
Лион осторожно снимает рубашку. Давалось ему это нелегко, но помощи
он не просил, а она не решилась предложить, предыдущих нескольких
раз ей вполне хватило.
Наконец, когда с рубашкой было покончено, она
развязала узел скрепляющий бинт, опоясывающий всю грудь молодого
человека. От его вида пред глазами всплыли воспоминания,
безжизненного тела юноши с кинжалом в груди. Тяжело сглотнув,
девушка зажмурила глаза, чувствуя пальцами влажную ткань.
- Все в прошлом. Это всего лишь шрам. - Донесся до
неё спокойный голос, Дана кивнула головой.
Взяв себя в руки, она принялась ловко разматывать
ткань, освобождая все больше участков бледной кожи, не знавшей
загара. Такова особенность аристократов, никогда не подвергавшихся
солнечным лучам, это считалось занятием простолюдинов и то что
сейчас их с Лионом лица покрылись темным загаром, а носы начали
шелушиться, в свете было бы принято с осуждением, но девушку это не
волновало. Казалось, чем дольше она находится в этом походе, тем
крепче к ней приставали привычки, не свойственные леди. Шрамы
молодого человека, её по-прежнему пугали, но она постаралась не
отворачиваться и не морщить лоб, ведь Лион живет с ними каждый день
и ему будет неприятно, если она будет воротить от него нос.
Открывшаяся рана выглядела неплохо, представляя собой узкую полоску
шрама, ещё яркого и не затянувшегося свежей кожей, но уже не такого
ужасного, как в первые дни. На ребрах проступили красные пятна, там
где мокрые полоски бинта натерли кожу, но парень не жаловался.
- Зачем же вы терпели все это? - невольно спросила
девушка, хотя ответ итак знала.
- Не хотел пугать остальных. Забинтуй.
- Сейчас.
Смазав натертые места мазью, она старательно
бинтовала принца сухими бинтами, невольно прижимаясь к нему
практически всем телом. Это было неожиданно приятно, так что
бинтование непроизвольно затянулось.