Все, кто собрался на пляже, протестуют.
Они в растерянности смотрят на проржавевшую посудину у берега. Та выглядит как опрокинутый автобус, совсем не как корабль.
Все кричат, качая головой.
«Слишком дорого для такой развалины. На нее смотреть противно».
Элегантно одетый мужчина говорит: А чего вы ждали? Круизного лайнера? Потом он кричит, что для него дело закончено: он погрузит на баржу других беженцев, не таких тупых. Он разводит руками, велит им убираться прочь, идти назад к кустам, назад в пустыню. Затем он плюет на землю и говорит, что не может больше тратить время на этих крыс.
Он бросает деньги на песок. К нему подбегает паренек, но мужчина не хочет и слышать о беженцах. Он садится в джип. Паренек не отстает, заглядывает в окно, умоляет: «Пожалуйста, ради Аллаха». Среди беженцев много женщин и есть беременные. «Разве у вас нет детей?» Человек в джипе открывает дверь, ударяя паренька, выходит, подбирает деньги, кладет их в бумажник. Все замирают. Торговец людьми ступает по песку лакированными туфлями. Он открывает багажник джипа, швыряет на песок блоки пластмассовых бутылок. «Я подумал, что вам захочется пить». Все благодарят его. Джамиля подбирает бутылку воды, горячей, как чай, и кладет в пакет.
* * *
Фарид смотрит на море. Впервые в жизни. Он касается воды пальцами ноги, зачерпывает ее ладонью. Делает глоток и сплевывает.
Море огромное, думает Фарид, но не такое, как пустыня. Оно заканчивается там, где начинается небо, – за ровной полосой лазури.
А он-то считал, что по морю можно ходить, как ходит пиратский корабль. Вместо этого он промочил ноги. Море колышется, точно холсты, которые расстилала его мать, волны накатываются и отступают. Фарид отходит назад, но волны настигают его.
Беременная женщина поднимает одежды и осторожно входит в море, но вода захлестывает ее до самого подбородка. С открытым маленьким ртом, полным слишком больших зубов, она напоминает верблюда, который испугался пожара.
Все устремляются вперед, начинают толкаться.
Баржа достигла мелководья.
Двое парней из Малави, самые бойкие, ходят по кораблю босиком, на манер моряков, и обследуют его. Они идут на корму, где открывают канистры с крышками на резинках, потом осматривают нос. Им хочется убедиться, что на корабле достаточно топлива. Толстяк орет, что они – проклятые сукины дети, что они