– Вообще-то, лучше я подарю вам то, что дороже часов. Мудрый совет вам на дорожку. – Хриплый шепот Распы заполнил весь магазин: – Запомните, что смерть – и только смерть – может изменить историю.
– Т-только с-смерть?
– Именно. История высечена в камне, и изменить высеченное в камне можно только ценой собственной жизни. Прощайте, дети.
Распа плавно, словно корабль-призрак, скользнула на своем скрипучем роликовом коньке по магазину и исчезла за оранжевой занавеской.
– Пр-пр… – попытался сказать Булле.
– Прощайте, – сказала Лисе и потянула Булле к выходу.
Лисе и Булле дошли от часовой лавки «ЛАНГФРАКК» до Ратушной площади и сели в автобус до аэропорта. Час спустя они вышли из автобуса и ступили в огромный терминал, где сновало видимо-невидимо людей. Встали в очередь у касс компании «Эр Франс». Пока они стояли, Лисе показалось, что среди голосов людей, топота туфель и объявлений по радио она услышала знакомый звук. А именно жалобный скрип несмазанного колеса. Она быстро обернулась, но увидела только незнакомые лица спешащих путешественников. Тогда девочка принюхалась, не чувствуется ли среди множества ароматов запаха сырого мяса и грязных носков. Но нет, ничего такого. «Должно быть, это скрипели колесики чьей-то хозяйственной сумки», – подумала Лисе. И тут же чей-то жесткий палец вонзился ей в спину. Она резко обернулась. Это был Булле.
– Восстань из мертвых, сейчас наш черед, – сказал он.
Они подошли к невероятно красивой даме с невероятно загорелым лицом и невероятно белыми волосами.
– Чем я могу тебе помочь, дружок? – спросила она.
– Два билета в Париж, пожалуйста, – сказала Лисе.
– Тебе и еще кому?
Из-под стойки прозвучал раздраженный ответ:
– Мне, конечно!
Дама поднялась, посмотрела за стойку.
– Вот как. С вас три тысячи пятьсот крон.
Лисе положила на стойку деньги. Дама пересчитала двадцать сотенных купюр, но потом остановилась и подняла бровь, когда увидела две тысячекроновые купюры.
– Это что, шутка? – спросила она.
– Шутка? – не поняла Лисе.
– Ну да. Эти купюры недействительны. Они выпущены в… – Она присмотрелась. – В тысяча девятьсот пятом году. Они давным-давно вышли из обращения. У вас есть купюры нашего времени?
Лисе покачала головой.
– Я очень сожалею, но тут хватает только на один билет до Парижа.
– Но… – в отчаянии начала Лисе. – Но…