Пошатнувшееся здоровье?
– Он погиб в автокатастрофе! – напомнила ему Алеша.
Взгляд Лукаса не дрогнул.
– Без операции по пересадке сердца твоему отцу грозил сердечный приступ. Он отказался от операции и заключил со мной сделку, чтобы спасти «Карсули». – Он сделал короткую паузу и произнес: – И обещал мне тебя. Компании нужно было крупное денежное вливание, чтобы остаться на плаву.
– Сколько? – Ей едва хватило воздуха.
– Полмиллиарда долларов.
Так много?!
Продажа двадцати пяти процентов акций на самом деле была денежным вливанием. Вторая доля, полагающаяся Лукасу по завещанию Димитрия при условии женитьбы, должна была стать достаточно соблазнительной приманкой. Предполагалось, что «Карсули» останется на плаву и будет процветать под умелым руководством Лукаса Андреу. А она станет партнером и директором компании.
И было только одно существенное препятствие. Чтобы получить все это, она должна была согласиться на брак с Лукасом Андреу.
Два «за» и одно «против».
Алеша сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Только это не помогло.
– Я должна проверить эти сведения.
– Конечно. У меня есть заверенные копии всех необходимых документов. Вот, ознакомься.
Почему-то она ничего другого от него и не ждала. И без значительных достижений своего отца Лукас казался достаточно целеустремленным человеком, чтобы своими руками ковать собственное счастье как в профессиональном, так и в личном плане.
Алеша взяла бумаги и углубилась в чтение. На каждой странице ее сердце болезненно сжималось.
Ей пришлось встретиться лицом к лицу с неоспоримыми фактами и расстаться с призрачной надеждой на то, что Лукас ошибся.
Она аккуратно положила бумаги на стол и взглянула на него:
– Тогда почему ты одобрил условия Димитрия?
Одна темная бровь поднялась.
– Хочешь правду? Его просьба перекликается с обещанием, которое я дал своему отцу. Я обещал жениться и произвести на свет наследника.
– Как благородно, – умилилась Алеша. – Принести себя в жертву долгу и преданности семье. Неужели ни одна из многих твоих женщин не подходила на роль жены? – Она постаралась ужалить его побольнее.
– Нет, – отразился в его словах обдуманный цинизм.
– А что, если я попробую опротестовать условие о заключении брака?
Он впился в нее взглядом. Его глаза угрожающе потемнели, выдавая обманчивость слов, сказанных тихим вкрадчивым голосом: