– Может быть, ты… Я хочу сказать… ты пойдешь и… – Маделин неопределенно взмахнула рукой.
– Да, пойду пройдусь. Я все понял. Хочешь от меня избавиться?
Она покачала головой:
– Нет, совсем нет.
Алексей подошел к ней – так близко, что ему оставалось только одно: обнять ее за тонкую талию, прижать к себе и поцеловать в губы.
– Мне кажется, это тоже нехорошо: оставаться в пустом коридоре со своим боссом наедине, – сказала она, завороженно глядя на его губы.
– Да, – согласился он.
Их взгляды встретились.
– Да, очень плохо, – прошептала она, отвернувшись от него.
– Я скоро поговорю с тобой, Маделин, – сказал он.
Мэдди повернулась и направилась в сторону кухни. Сердце ее стучало где-то в ушах.
Каждый раз, увидев в газете положительный отклик с упоминанием своего имени, Мэдди старалась не замечать тут же возникающее болезненное ощущение. На память приходил прошлый опыт с прессой, случившийся пять лет назад.
И в это утро ей попалась на глаза восторженная статья о выставке.
Она прошла с большим успехом, и коллекция драгоценностей, созданная Алексеем Петровым, была признана достижением года. Конечно, большинство людей могли купить лишь продукцию массового производства, а не дорогие оригиналы ручной работы. Эти образцы будут выставлены на аукцион в конце выставочного сезона, со стартовой ценой в миллионы долларов.
Раздался звонок мобильного телефона, и Маделин схватила трубку, лежавшую на туалетном столике:
– Маделин Форрестер слушает.
– Ты прекрасно поработала вчера вечером, Мэдди.
Сердце ее замерло.
– Спасибо за похвалу, мистер Петров. – Взглянув на свое отражение в зеркале, она увидела – щеки ее покраснели.
– Собираешься в Швейцарию?
– Я еще не выехала из гостиницы. И мой поезд отправляется в два часа. Банкетный зал в Аппенцеле в два раза больше, чем здесь, поэтому мне надо очень рано приступить к его подготовке.
– Но почему бы тебе не поехать со мной, а не на двухчасовом поезде?
– С тобой? – как попугай повторила она.
– Я отправляюсь в полдень, и для меня зарезервирован частный вагон. Это гораздо лучше, чем трястись в толпе.
Взглянув на свое отражение в зеркале, Маделин почувствовала отвращение к своим еще больше раскрасневшимся щекам и вспыхнувшему блеску в глазах. Она была взволнована. Взволнована от предстоящей встречи с Алексеем…
Ей нельзя ехать вместе со своим боссом! Она не может находиться рядом с ним больше, чем это необходимо, – по крайней мере, до того, пока снова не станет владеть собой.