Потому флот – элита королевских вооруженных сил, флотские контракты самые шоколадные из всех, а берут туда одного из десятка лучших.
Что-то я задумался, замечтался. Настолько, что не заметил очередной казус, который решила преподнести мне судьба. А именно идущую навстречу ее высочество принцессу Фрейю под ручку с «сыном Аполлона» Феррейрой. Caramba!!!
В метре от меня прошла черненькая, та самая, в почти таком же сером неброском костюме, менее роскошном, более «рабочем». За ее плечом болталось выглядящее почти карикатурным, но смертоубийственное «Жало» – игломет средней мощности для коротких дистанций. Она мимоходом глянула на меня так… что я чуть не подавился. Но сказать ничего не сказала, скривилась и отошла в сторону. Сбоку от инфанты и сзади я обнаружил еще вооруженные фигуры.
Ее высочество медленно вышагивала, улыбаясь и что-то горячо обсуждая с юным герцогом Феррейрой, указывая на барельефы. Тот ей спокойно объяснял, оживленно жестикулируя свободной рукой. Идиллия! Сразу видно, эти двое небезразличны друг другу. Впрочем, особой нежности, той горячей влюбленности, о которой столько пишут и снимают кучу фильмов, я не усмотрел. Да, мило беседовали, да, улыбались и смеялись, как близкие люди, но уж не как страстные возлюбленные. Не хочу судить, они уже столько лет вместе, но, кажется, Бэль права – Себастьян не настолько интересен ее высочеству, как ему хотелось бы.
Тут ее высочество повернулась и увидела меня. Улыбка тут же сползла с ее лица, она заметно напряглась. Я помахал ручкой и улыбнулся тупой-претупой, ни к чему не обязывающей улыбкой. Герцог Феррейра заметил ее напряжение и тоже обернулся ко мне, проследив за взглядом. В его глазах читалась открытая неприязнь, кто-то посмел позариться на принадлежащее одному ему, пусть это всего лишь невинная улыбка. Стойкое чувство неприязни к нему, возникшее еще на летучке, только усилилось.
«Кто это?» – прочел я по его губам. Фрейя что-то ответила, что – не понял. Затем она грубо потащила его в сторону, подальше от меня и фонтана.
Я стоял и следил за ними, парочка в окружении семи «ангелов», держащихся на расстоянии метров пяти-десяти, подошла к «Инспирасьону», тому самому, синему, окруженному на сей раз не черными «Либертадорами», а «Мустангами». Люки «Инспирасьона» поднялись, они залезли. Трое «ангелочков» последовали за ними, остальные расселись в переднюю и замыкающую машины.