Майор Горн постучал по кабине грузовика, дверца приоткрылась и выглянул сонный сержант Роуз – командир отделения технической разведки.
– О, сэр! Это вы? – удивился он и, распахнув дверцу, соскочил на землю, поправляя расплющенное кепи.
– Есть дело, Роуз.
– Выкопать канаву для душа?
– С чего это канаву?
– Старшина говорил. Но сказал, что это пока не точно.
– Теперь никаких канав, Роуз, мы на новом месте, и тут нам никто никаких сведений на блюдечке не выдаст.
– Так точно, сэр, – с готовностью согласился сержант, хотя пока не понимал, о чем идет речь.
– Отныне все эти хоздела для твоего отделения забыты, понял?
– Понял.
– С сегодняшнего дня отделение начинает работать по своему профилю и добывать разведывательную информацию тактического характера.
– Это… дроны, что ли, запускать?
– Что ли, Роуз, что ли. Давай, начинай прямо сейчас, а я здесь постою.
Майор вздохнул и поправил сползающий бронежилет. Ходить в нем было жарковато, однако он сам приказал личному составу носить шлемы и бронежилеты до выяснения уровня угроз, вот и приходилось ослаблять застежки, чтобы хоть немного вентилироваться.
Может, все же разрешить всем ходить налегке? Но нет, их и так осталось мало и, когда будет пополнение, до сих пор неизвестно. Центр по кадрам отвечал на одно сообщение из ста, видимо, там тоже сейчас проблемы или какое-то переформирование. Утряска фондов, уточнение сумм, деньги, зарплата. Казалось, что здесь это давно потеряло всякий смысл, ведь ставки содержания были высоки, а тратить деньги было негде. О том, сколько недель нужно трястись на транспортнике, чтобы вернуться на Большой сектор, майор Горн уже не помнил, а вот первые пять лет только об этом и думал. Планировал сбежать после окончания контракта, но контракт закончился, он отгулял отпуск на большой базе – в трех днях лету отсюда – и… не нашел причины не подписать продление.
С одной стороны, на Большом секторе была цивилизация и огромные возможности как-то скрасить жизнь, но когда-то Горн сбежал от цивилизации по собственному желанию и даже настаивал и грубил начальству, требуя отправить его туда, куда ссылали в качестве наказания.
Он вспомнил лицо генерала, к которому пробился на прием, а потом еще прошмыгнул в кабинет перед носом какого-то полковника.
Был скандал, вызвали военную полицию, но генерал был сильно удивлен, когда лейтенант Горн наскоро пересказал ему свою просьбу – он требовал отправить его в такой далекий гарнизон, какой только возможно представить. Обычно от этого как раз бежали.