Стихотворения - страница 15

Шрифт

Интервал

И все-таки поэзия Кузмина еще находит благодарственный отклик в своем давно сложившемся кружке посвященных.

Один из таких близких к Кузмину людей, Всеволод Петров, вспоминал:

«В начале тридцатых годов Кузмин был мало сказать, очень известен – он был знаменит. Полоса непризнания и забвения, позднее так надолго скрывшая его поэзию, еще не наступила».

Эту полосу поэт встретил в своей последней квартире на улице Большой Спасской.

«Надо было подняться на пятый этаж, – вспоминал Всеволод Петров. – Надо было три раза нажать на кнопку коммунального звонка. Тогда открывалась дверь. И за ней возникала атмосфера волшебства. Там жил человек, похожий на Калиостро – Михаил Алексеевич Кузмин…»

Управдом из бывших прапорщиков, излюбленный персонаж рисунков Юрочки Юркуна, относился с почтением к писательской профессии.

Он говорил, что когда-нибудь будет на доме мраморная доска с надписью:

«Здесь жил и Кузмин, и Юркун.

И управдом их не притеснял».

На составные части разлагает

Кристалл лучи – и радуга видна,

И зайчики веселые живут.

Чтоб вновь родиться,

надо умереть.

Александр Корин

* * *

Пускай я каменный и в нише, —

Я здесь живу и здесь пребуду.

Семью поэта не забуду,

Пусть зов мой громче, зов мой тише.

Кадит рождественская ель

Все мой же хмель, все мой же хмель!

Я рвусь из рук, живая рыбка,

Я – ваш младенец, вы – мне дети;

Как прошлый год, так в новом лете

Засветит вам моя улыбка,

И звезды желтые свечей

Горят о ней, горят о ней.

Струя иль искра, ветер, пламень,

Восторг и хмель, я – Феникс-птица;

Зовите, я готов резвиться,

Пускай я в нише, пусть я камень.

Вплотную сердце вам обвив,

Я буду жив, я буду жив.

<1911>

Сети. Первая книга стихов

Мои предки

Моряки старинных фамилий,

влюбленные в далекие горизонты,

пьющие вино в темных портах,

обнимая веселых иностранок;

франты тридцатых годов,

подражающие д’Орсэ и Брюммелю,

внося в позу дэнди

всю наивность молодой расы;

важные, со звездами, генералы,

бывшие милыми повесами когда-то,

сохраняющие веселые рассказы за ромом,

всегда одни и те же;

милые актеры без большого таланта,

принесшие школу чужой земли,

играющие в России «Магомета»

и умирающие с невинным вольтерьянством;

вы – барышни в бандо,

с чувством играющие вальсы Маркалью,

вышивающие бисером кошельки

для женихов в далеких походах,

говеющие в домовых церквах

и гадающие на картах;

экономные, умные помещицы,

Следующая страница