. Лишь в наши дни появились аргументированные высказывания еврейских мыслителей относительно Зогара: его защитников – Кониц в 1815 г.
>3, Франк в 1843 г., Давид Луриа в 1857 г.
>4, Мунк в 1859 г.; или яростных противников – Грец в Германии
>5, если ограничиться одним примером.
Говоря о влиянии, оказанном Каббалой на христианский мир, Сефер Йециру следует отличать от Зогара. Первая не имела ни малейшего влияния; действительно, она стала нам известна благодаря монаху исключительно эрудированному и в такой же мере экстравагантному, но случилось это в XVI в., и сам трактат не привлек к себе должного внимания. Изложенные в нем концепции о динамике сфирот, комментарии рабби Абрахама и рабби Азриэля заинтересовали некоторых ученых мужей; но в целом этот трактат не выдерживал сравнения с главным корпусом. Для христианского исследователя Каббала была либо собственно Зогаром, либо производным от него, и, как увидим, ему приписывали исключительно евангельскую направленность: иначе говоря, открытие, что в Израиле с незапамятных времен, как это понималось, существовало тайное учение, которое со всей очевидностью содержало аналогии и даже тождества с основоположными догмами христианства, столь откровенно выявляло заблуждение евреев, демонстрируемое ими же самими, что их обращение казалось абсолютно неизбежным>6. Поэтому древность традиции на тот момент не оспаривалась в христианском мире, к тому же, повторяем, критическое отношение к документам в то время еще не созрело. В XIX в. всем была свойственна серьезная, хотя и объяснимая ошибка – верить, что автором произведения является тот, кому это произведение приписывают. Люди верили утверждениям о древности Зогара по тем же причинам, по которым их убедили в древности Гомера. При существующем уровне научных знаний поставить под сомнение что-то одно значило разверзнуть бездну под всем остальным и в конечном итоге поставить под сомнение всю древнюю литературу. Конечно, по прошествии времени, когда стало ясно, что этот евангельский инструмент неэффективен в плане обращения евреев, возникло и сомнение в его наличии в Зогаре, но и тогда причиной было отнюдь не критическое мышление. Правда, и в самый пик энтузиазма раздавались отдельные скептические голоса, впрочем, также не из критических соображений, а из предвзятости