, голоском Берти продолжила: «Двойной картофель, дважды из ада».
Двойная порция картофеля-фри, прожаренного до хруста.
– Поджарь двух англичан, пошли их в Филли за рыбой.
Две английские оладьи с несладкой творожной пастой и лососиной.
Она еще не закончила.
– Почисть кухню плюс полуночные голубки с цепеллинами.
Одна порция хаша[16] и одна – черных бобов с сосисками.
– Мне все готовить прямо сейчас или подождать, пока подойдут его друзья?
– Готовь, – ответила Берти. – Это все для одного. Такому худышке, как ты, этого не понять.
– С чего он хочет начать?
– С того, что ты приготовишь первым.
Человек-гриб мечтательно смотрел на солонку, которую вертел и вертел на стойке перед собой, словно белые кристаллики казались ему удивительно загадочными.
Хотя этот парень не отличался достаточно крепким телосложением, чтобы рекламировать фитнес-клуб, не был он и толстяком, лишь слегка округлялся в некоторых местах, как и положено грибу. Однако если за каждой трапезой он потреблял такое количество еды, то обмен веществ у него был, будто у тасманийского дьявола, сидящего на метамфетамине[17].
Прежде всего я поджарил оладьи, а Берти тем временем приготовила шоколадный молочный коктейль и «коку» с ванилью. Наш обжора не отказывал себе и в питье.
К тому времени, когда за оладьями последовали хаш и сосиски, появился второй бодэч. Этот и первый возбужденно перемещались по ресторану, туда-сюда, вперед-назад, но постоянно возвращались к улыбающемуся гурману, который их, естественно, не замечал.
Приготовив чизбургеры с беконом и хорошо прожаренный картофель-фри, я хлопнул ладонью по колокольчику, который стоял рядом с грилем, чтобы дать знать Берни, что заказ готов. Клиенту и чизбургер, и картофель она подала горячими, ловко, без стука, как и всегда, поставив тарелки на стойку.
Три бодэча собрались у витрины, черные тени, неподвластные жаркому солнцу пустыни, смотрели на нас, словно на выставочный экспонат.
Частенько месяц проходил за месяцем, а я не встречал ни одного бодэча. Свора бегущих бодэчей, которых я видел на улице, и их толпа, собравшаяся у ресторана, указывали, что Пико Мундо ждут тяжелые времена.
У бодэчей отношения со смертью точно такие же, словно у пчел – с цветочным нектаром. Они, похоже, кормятся ею.
Обычная смерть, однако, не привлекла бы даже одного бодэча. Я никогда не видел никого из этих тварей, суетящихся у постели умирающего ракового больного или около человека, который вот-вот умрет от обширного инфаркта.