– Это очень прискорбно, – произнес я. – Необходимо как-то ограничить вмешательство всей этой высокоорганизованной технологии в нашу жизнь. Из-за нее мы теряем связь с реальностью и свою индивидуальность.
Токихиро вновь внимательно посмотрел на меня:
– Полностью согласен, – сказал он. – Я хотел бы поговорить с Вами об этом как-нибудь на досуге, но сейчас предлагаю продолжить наслаждаться легким чаем, который мы называем усуча.
– А разве не принято пить всем из одной чаши? – спросил Майк, наблюдавший за выверенными движениями управляющего, расставляющего пиалы в ряд. – Я где-то об этом слышал…
– Если бы мы проводили полную церемонию, – с полной серьезностью ответил Токихиро, – то мы начинали бы чаепитие с особого чая, который готовится в специальной чаше – пиале тяване – из густого порошкового зеленого чая – маття. Именно такой чай принято пить из одной чаши, передавая ее по старшинству и соблюдая полную тишину. А после этой стадии церемонии принято пить легкий чай в отдельной чаше для каждого гостя.
– Это все так необычно, – задумчиво произнесла Лидия, – у меня такое ощущение, что всё происходящее сейчас со мной проходит в каком-то замедленном действии. На душе так непривычно спокойно и тихо…
«Добро пожаловать в рай!» – подумал я.
– Для этого и существуют такие места, как наш остров, – неожиданно вмешалась в разговор одна из сестер – та, что была поменьше ростом.
Вторая сестра легонько стукнула ее по руке и посмотрела на нее с некоторым укором во взгляде.
Это незаметное движение, казалось, ускользнуло от всех, но только не от меня, искоса наблюдающим за понравившейся мне девушкой.
– Здесь заняться нечем только, – произнесла она шепотом, явно смущаясь своих слов и своего несовершенного английского.
– Сэнго! – резко одернул ее отец. – У нас гости, которые приехали к нам отдыхать, и сейчас не время для таких разговоров!
Сэнго улыбнулась и вежливо кивнула отцу, опустив голову. Но ее плотно сжатые губы явно говорили о том, что она испытывает некий дискомфорт, слушая разговор о спокойствии и тишине. Сэнго вновь бросила на меня взгляд своих больших глаза, а затем повернулась к своей сестре и что-то прошептала ей на ухо. Обе хихикнули.
После этого небольшого инцидента Токихиро попросил Шинджу разлить чай. Вновь размешав венчиком содержимое чайничка, девушка разлила горячий напиток каждому в его пиалу, и мы принялись, дуя на кипяток, пить обжигающий губы божественный напиток древних японских монахов. Пусть церемония и не была проведена по всем правилам, но вкус и аромат горячего и утоляющего жажду напитка от этого никак не пострадал.