Смахнув слезы, мама улыбнулась.
– Не переживайте за меня, – сочувственно произнес я, – во-первых, я не улетаю в соседнюю галактику, а во-вторых, сегодня и связь, и рейсы с Марсом хорошо налажены. Так что мы всегда сможем поговорить или навестить друг друга без особых проблем.
Отец в сомнениях покачал головой:
– Когда введут новое поколение нандроида, то даже не знаю, как марсиане будут с нами контактировать. Политики из ОРЗЕС очень озабочены решением Марса.
– Ну, – ответил я, – если орзесовцы до сих пор мирились со старой версией мандроида на Марсе, то и на этот раз найдут решение.
– Должны, – согласился отец. – Научные лаборатории Марса имеют для всех нас огромное значение.
Поговорив еще немного о незначительных мелочах, мы договорились о том, что я буду держать с родителями ежедневную связь. На этом наш разговор был закончен.
Всматриваясь в даль моря, я обдумывал вчерашнюю беседу с родителями. Видимо, после нашего серьёзного разговора, в котором я объявил им о намерении оставить свою нынешнюю карьеру журналиста и перебраться на Марс в качестве консультанта, мать и отец всё обсудили и решили, что они не имеют права вмешиваться в мои решения и предоставляют мне полную свободу действия. Это не могло не радовать – несмотря на то, что мне исполнилось двадцать пять лет, родители всё еще чувствовали за собой некую долю ответственности за мои поступки. Таким образом, подытожил я, вчерашняя беседа окончательно разорвала пуповину моей зависимости от влияния родителей. Я официально вступил во взрослую жизнь.
Поздравив самого себя со столь важным событием, я наконец-то оторвал взгляд от моря и повернулся в сторону полустертых ступенек, которые вели вверх на возвышенность, в обход заграждающему путь утесу. Поднявшись по ним, я очутился на небольшой прогалине, возвышавшейся метров на десять над уровнем моря. Сразу рядом с тем местом, где заканчивались ступеньки, находился огороженный энергетическим полем купол небольшого ретранслятора – отсюда осуществлялась связь острова с внешним миром.
Осмотревшись, я заметил, что на протяжении пятидесяти метров, начиная от ступенек, дорога вела вдоль правого края прогалины, огороженного от обрыва в море редким кустарником. Затем похожее расстояние нужно было пройти сквозь сплошные заросли кустов и деревьев, чтобы попасть на искусственный перешеек, соединяющий Аошиму с его маленьким братом-островком, на котором и располагалась конечная цель моей прогулки – развалины храма Эбису.