– Здесь и сейчас не так много людей.
Мер-Ар откинул полог шатра:
– Заходите. Я расскажу, как обстоят дела.
Белые айкены зашли внутрь, телохранители остались снаружи.
В шатре стояли два небольших столика: один уставлен фруктами и напитками, на другом лежала карта Южного Харда. На земле расстелена толстая шкура хартумского медведя, рядом стойка с оружием и небольшой кованый сундук.
– Разрешите мальчику поесть, – попросила Шантри.
– Разумеется. Вы мои гости, не стесняйтесь, – командующий задержал взгляд на Эльне, застывшей у входа. Мерк повел девушку к столу, и командующий удивленно вскинул брови.
Марис накинулся на фрукты, которые на севере видел только в сушеном виде. Своурту особого приглашения не требовалось. Он деловито заглянул во все кувшины и разочарованно хмыкнул, не обнаружив вина. Отчаявшись промочить горло, наемник переключил свое внимание на сундук. В шатре у командующего могла храниться легионерская казна. Он сделал вид, что выбирает яства, а сам, скосив глаза, изучал замок.
Каяр подошел к карте. На ней лежали медные и серебряные монеты и даже один королевский пандорий. Он решил, что вечерами у Мер-Ара собираются командиры поиграть в карты или кости, но командующий, словно угадав его мысли, поспешил объясниться.
– Расположение войск. Вот это наш лагерь, – он указал на пандорий. – Серебряные монеты – посты легионеров.
Судя по расположению монет, легион прикрывал Илинор с юга.
– А это что? – Каяр указал на медяки, разбросанные в лесах.
– Это наша головная боль – якиры. Те места, где их недавно видели.
– Неужели так плохо? Раньше они с хардцами не враждовали.
– Плохо? Не то слово. Я вижу, что вы прибыли все же не из Дар-Ура, иначе бы знали, что происходит, – Мер-Ар вопросительно посмотрел на Каяра.
– Мы только что с севера, из Лоорана. Долгая история…
– Тогда для начала я расскажу свою. Местные охотники с якирами перестали ладить уже как пару лет, но серьезные стычки только этой зимой начались. Как-то раз добычу не поделили, кого-то ранили, а в следующий раз уже глотку перерезали. И понеслось… Якиры объявили леса к юго-востоку от Илинора своими и запретили хардцам там появляться под страхом смерти. Местные же там испокон веку ходят, поэтому и слушать не стали. После первого же ока Ярго двое охотников домой не вернулись. Тогда поймали четверых варваров и вздернули на опушке. Через неделю снова охотники не вернулись, вернее, вернулись в деревню только их головы. Люди не нашли ничего лучше, как наемников из Илинора и Змеиных холмов позвать. Отряд внушительный собрался. Далеко в лес зашли. Удача улыбнулась: обнаружили стоянку одного из кланов. Битва была жаркая, но наемников раза в три больше пришло. Они стоянку в кольцо взяли, так что никто не ушел. Но и своих людей немало потеряли – якиры драться умеют. У победителей от крови рассудок помутился. Детей всех сразу перебили, а варварок, что в живых остались, насиловали до заката. Наемникам-то что – они на следующий же день разбежались раны зализывать да добычу пропивать, а якиры взбесились. Зуб за зуб, око за око. Несмотря на ярость, по-умному все сделали. Приграничные селения, где их ждали, обошли стороной, добрались почти до самого Илинора, там и спалили наименее защищенную деревню. Мужчин перебили, головы на колья насадили, а два десятка женщин и девок с собой угнали. Наместник Илинора поздно спохватился: он все в Раристад письма слал, думал, еще блюстителей пришлют на помощь. У него в крепости один магистр сидит, но тот, тварь, зажрался так, что даже пришлых не ловит. Я же всю зиму и весну в Змеиных холмах разбойников ловил. Паршивая работенка, скажу. В чащах – одни местные. Головореза поймаешь, вздернешь у дороги. Он день провесит, потом исчезнет, а на следующее утро, глядь, в соседней деревушке плач, стенания и дым от погребального костра. Когда наместник вызвал, я даже обрадовался, пока не узнал, чем здесь заниматься придется.