Папа с Наташей пробираются к своему месту. На пыльном полу, как на лунной поверхности, остаются отпечатки подошв. Старый репродуктор хрипит песней: «На пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы…»
Раскаленный металл вагона создаёт атмосферу сауны. Мужики снимают рубахи, оставаясь в одних майках. Через десять минут снимают брюки… Женщины крепятся… Когда платья пропитались потом и прилипли к телу, сняли платья, остались в исподнем. Никто не обратил внимания на странные перемены в одежде пассажиров, все «помирали» от жары.
– Спасайся, кто может! – прокомментировала положение в вагоне старушка, разместившаяся напротив Семён Семёновича.
– Скоро ли мы поедем? – жалобно спрашивает Наташа, в одних трусиках расположившаяся на чистой простынке.
– Скоро поедем, появится ветерок из окна, будет не так жарко, – пообещал папа.
– Я хочу в туалет, – просит ребенок.
Папа достал походный горшок, с ребенком ушли в тамбур. Когда вернулись, на их нижней полке сидел щупленький мужичок в пиджаке, шапке, теплых брюках и зимних ботинках. Из вещей у мужичка была брезентовая кошелка с рядами бутылок, заткнутых очищенными початками кукурузы.
– Вам не жарко? – пожалел мужика Семён Семёнович.
– Нормально, – кратко ответил попутчик.
– В пустыне Кара-Кум все ходят в тёплых халатах и мохнатых шапках, спасаются от жары, – пояснила бывалая старушка.
Поезд тронулся.
– Уважаемый, не могли бы мы с вами поменяться полками? У меня маленький ребёнок, – указал на Наташу Семён Семенович, – боюсь, что свалится с верхней полки.
Мужичок посмотрел ясными глазами на просителя, на ребенка, помотал головой.
– Извините, я не могу залезть на вторую полку…
– Вы инвалид?
– Нет, я алкоголик… профессиональный. У меня кружится голова, даже когда я сижу. Вообще-то, я все время лежу. Однако иногда встаю в туалет. Тут проблема – могу упасть и разбиться… – Растолковав свое общественное положение, мужичок, не снимая себя одежду, лёг на лавку и захрапел.
– Кто такой алкоголик? – живо заинтересовалась Наташа новым словом.
– Это человек, который много пьет и мало ест, – высказала свое видение старушка.
– Как верблюд? – уточнила дочь.
– Не совсем. Верблюд пьет один раз много, про запас. А алкоголик пьет мало, но все время, – пояснил папа.
– Ну и ну! Видела всякое, но такого не видела, – удивилась старушка, – это же надо, одетым в такую жару лёг и спокойно спит.