Лесь Богданыч иронически хмыкнул.
– Ну, насчёт соседей ты не ври: не для соседей вы с Биберзоном старались!
– Ваша правда, – уронил голову Кацнельсон. – Изя сказал, что Вы всё равно не успокоитесь, и будете его искать. Надо, дескать, «запустить дурочку»… И поэтому мы с ним соорудили здесь… вот это…
– Чтобы предъявить их потом дураку Федулову, если тот вдруг выйдет на Хаима Кацнельсона?
Хаим Соломоныч ещё раз взбодрил голову. Лесь Богданыч с размаху воткнул штык лопаты в землю.
– Молодцы! Задумано неплохо – да исполнение «подкачало».
В одном случае – с домашними заготовками – явно перестарались, в другом – с «могилами» – явно недоработали. Думали, что Федулов и так сожрёт, не подавится?
Кацнельсон удручённо развёл руками: и на старуху бывает проруха.
– Значит, Вы были вдвоём? Как же ты не воспользовался такой возможностью?
Явно намекая на возможность переприватизации своего имущества – теперь уже Хаим Соломонычем – Федулов коротко хохотнул. Ответ незадачливый предприниматель выдал неожиданно злым голосом.
– Как же, воспользуешься тут, если эта ведьма Софа не выпускает из рук дробовика, и еле сдерживается от того, чтобы не пальнуть меня в превентивном порядке! Если бы мы были вдвоём!..
– Эх, люди-человеки!.. Ладно!
Лесь Богданыч взглянул на небо: солнце уже клонилось к закату. К «закату» клонилось и выяснение отношений с Кацнельсоном. Пора было «закругляться».
– Заболтались мы с тобой, однако – а мне ещё Изю надо навестить. Давай, быстренько выкладывай адрес – и я тебя, может быть, помилую!
Кацнельсон всхлипнул.
– Он сказал, что будет подаваться в Крым… Дескать, с такими деньгами в Совдепии всё равно не развернуться… Наверно, попытается осесть где-нибудь на Южном берегу… А если «красные» погонят «волонтёров» – то вместе с ними переберётся за границу.
Он поднял на Федулова слезящиеся глаза.
– Богом клянусь – теперь я сказал правду!
Игнорируя запрос, ювелир молча стал облачаться в сюртук, который он снял перед началом работы. Одевшись, он спокойно сел на телегу, и взялся за вожжи.
– А как же я? – донёсся из ямы истерический выкрик Кацнельсона.
– Ах, да!
Словно вспомнив, Лесь Богданыч спрыгнул на землю. Воспрянувший духом Хаим Соломоныч, стоя по грудь в земле, тщетно задёргался нетренированным телом. Федулов медленно подошёл к краю «могилы», выдернул лопату из земли – и вместе с ней вернулся к телеге.