Наконец Максим выговорился и выдохся. Он с благодарностью посмотрел на изображение птенца, провел по нему рукой, ощутил тепло бумаги, на мгновение показавшееся теплом живого существа, и вышел из комнаты проверить, как дела у матери.
Все было, как всегда: квартира была погружена в темноту, из спальни родителей доносилось тяжелое дыхание мамы, на кухне в раковине высилась гора немытой посуды.
– Ну, хоть покормила, – вздохнул Максим и принялся мыть посуду.
Справился с домашними делами Максим уже глубоко за полночь. Сил на что-то еще у него уже почти не осталось, но тем не менее мальчик собрал рюкзак для завтрашнего школьного дня, достал рубашку и брюки с вешалки – все было уже выглажено, за что Максим был безмерно благодарен тете Ире.
Мальчик проверил, закрыта ли входная дверь, немного постоял у открытой двери в спальню родителей, слушая дыхание матери, и отправился в свою комнату – глаза у него уже слипались.
Максим выключил в комнате свет и залез под одеяло. В темноте комнаты ему показалось, что глаза птицы светятся красным.
– Да ну, бред какой-то, переутомился, видимо, – Максим провел ладонью по глазам, повернулся на бок и уснул.
После непривычной осенней жары на город опустилась прохладная сентябрьская ночь. Максим всегда спал с открытой форточкой, и сейчас ночной ветерок колыхал занавески, словно паруса сказочных парусников.
Ветерок коснулся мольберта, загнул уголок листа с рисунком и вдруг пошевелил перья на крыльях птицы. Красные глаза загорелись светом и, не мигая, уставились на спящего мальчика. Птица проснулась.
Унылой чередой потянулись школьные будни. Погода, порадовавшая в первый день осени, стремительно испортилась – зачастили дожди, небо нависло карнизом низких туч над головами прохожих, дул пронизывающий ветер, будто сентябрь резко сменился ноябрем. Максим нехотя просыпался каждое утро, собирался и плелся в школу. На уроках он был рассеян и больше думал о том, как не попасться под горячую руку Дементьеву и его прихвостням, чем о падежах и числительных. Вследствие такой невнимательности оценки Максима скатились к тройкам, учителя высказывали свое недовольство, и Маргарита Павловна грозилась вызвать в школу его мать. Максима такая перспектива не пугала – он знал, что мама все равно никуда не пойдет. Редкие часы нахождения в трезвом уме мама проводила, разглядывая старые семейные фото, или просто смотрела в окно на моросящий дождь.