Моё Сердце победит - страница 19
Семнадцатилетняя Вицка Иванкович, с тёмно-русыми вьющимися волосами и не сходящей с лица улыбкой, отличалась весёлым и живым нравом. Она всегда первой брала инициативу в свои руки. Вицка – это производное от её полного имени Вида. На хорватском языке слово «видение» и её имя – однокоренные.
Ивану Драгичевичу было шестнадцать. До начала явлений мы не были знакомы. Высокого роста, черноволосый, он казался застенчивым и тихим. По-еврейски его имя звучит как Иоанн, оно часто встречается в Новом Завете и означает «Бог милостив».
Не знала я и шестнадцатилетнюю Марию Павлович – худощавую девушку с короткими тёмно-русыми волосами. Её имя, как и моё – славянские варианты исходного еврейского имени Мариам.
Самым младшим из нас был десятилетний Яков Чоло, мой двоюродный брат, однако до начала явлений мы с ним совсем не общались. Жил он со своей мамой Якой и часто смешил нас своей детской наивностью. Яков носит имя покровителя меджугорского прихода, св. Иакова.
И, конечно же, моя любимая подруга Иванка Иванкович – самая младшая из четырёх девочек. Ей было пятнадцать. Она любила опаздывать и, когда бы мы ни собирались вместе, всегда приходила последней.
Все мы были очень разными, но нас связал сверхъестественный дар видеть Богородицу. Наше восприятие этого опыта – как и наши характеры – было и остаётся различным, но все эти годы мы согласны в одном: невозможно описать словами красоту Божьей Матери и чувство, которое мы испытываем, когда смотрим на Неё.
4
Призываю вас: станьте апостолами света, излучайте любовь и милосердие. Дети Мои, ваша жизнь – всего лишь миг перед вечной жизнью.
Из послания Богородицы от 2 августа 2014 года
«Наверняка это всё дело рук блондинки из Сараево!» В первые дни явлений я стала главным объектом подозрений тогдашней милиции и часто слышала такие заявления. Меня даже обвиняли в том, что я привезла из города наркотики, хотя тогда я знала об этих веществах лишь то, что они как-то связаны с лекарствами.
Мне было больно слышать эти обвинения, но я понимала, почему подозрения пали именно на меня. В селе, где все друг друга знали, я была чужаком. Я даже говорила иначе. Язык в Югославии был один, но в Сараево, где я росла, преобладал его сербский диалект, и он заметно отличался от хорватского, распространённого в Меджугорье.