В свободное после работы время развлекались мы очень просто – гуляли по окраинам села или болтали, усевшись на каменные парапеты. Меджугорские дети всегда были рады послушать истории о городской жизни, а я обожала их рассказы о жизни на селе.
Одной из моих самых близких подруг была высокая темноволосая девочка по имени Иванка. Жила она в Мостаре – городе, расположенном совсем недалеко отсюда, но лето и выходные проводила у бабушки в Меджугорье, так что бывала здесь чаще, чем я. Сблизило нас то, что мы обе были городскими. Ей очень нравилось разговаривать о моде, а иногда и о своих чувствах к одному мальчику из села по имени Райко.
После работы у меня совершенно не оставалось сил, а руки были липкими от табака, но на душе всегда было радостно. В начале учебного года в школе мне было стыдно только за свои руки. Мои одноклассницы возвращались с летних каникул с красивым загаром, мои же пальцы были чёрно-жёлтыми из-за табака, и я прятала их под партой. Но это не имело для меня никакого значения – в Меджугорье я чувствовала себя замечательно. Я чувствовала себя живой. И в конце каждого учебного года радовалась, что скоро смогу туда вернуться.
В 1981 году, в конце второго класса гимназии1 я начала испытывать странное ощущение. Оно было гораздо сильнее обычного возбуждения, которое я чувствовала перед отъездом в Меджугорье, и – что ещё более удивительно – проявлялось в отчётливом желании пребывать в молитве.
Я уходила и молилась в тишине, воздерживаясь от привычных юношеских занятий – прогулок с подругами и разговоров в кафе. Моя мама забеспокоилась, потому что моё поведение казалось ей странным и несвойственным для шестнадцатилетней девушки.
Я училась в одной из лучших гимназий города. В перерывах между уроками, пока мои одноклассники болтали в коридорах, я убегала в старую православную церковь рядом со школой. Большинство моих католических друзей избегали православных храмов, но мне она служила чем-то вроде тихого убежища.
Там всегда было безлюдно, прохладно и пахло выдержанным вином и ладаном. Каждый день я зажигала свечу и молилась в умиротворяющей тишине, стараясь понять, что же со мной происходит. Необычное ощущение нарастало с каждым днём, и к концу учебного года я проводила в молитве больше времени, чем когда-либо ранее. Когда наступил долгожданный день отъезда в Меджугорье, мне уже казалось, что всё происходит не со мной, что я смотрю фильм про чью-то жизнь. Почему я так странно себя чувствовала?