Людям нравился такой подход. В кои времена руководитель высокого ранга интересовался, чем живут люди? Что их заботит? Говорили наперебой, прерывая друг друга. Он умел слушать. Терпеливо и отзывчиво. Не ссылаясь на занятость, вникал в то, что человека волнует, просил уточнить детали. Поручал помощнику записывать просьбы, которые требовали решения городских властей.
Больше всего у москвичей было жалоб на работу правоохранительных органов и торговли. Ельцин сразу же после автозавода поехал на Петровку, встретился с руководителями Управления внутренних дел столицы. Послушал генералов, офицеров, вместе наметили меры по укреплению правопорядка в городе. Упор сделали на усиление профилактики. Посоветовал усилить взаимодействие милиции с трудовыми коллективами.
Побывал Ельцин и в магазинах, столовых. Но пользы от того, что зашел, особой не увидел. Торгаши знали, когда к ним пожалует высокое начальство, и, естественно, к приезду Ельцина полки ломились от товаров. Покупатели, которым посчастливилось зайти в магазин вслед за Ельциным, удивлялись. Откуда все взялось? Кстати, один из секретарей горкома за то, что слишком старательно подготовил визит первого секретаря в Ленинградский район столицы (распорядился убрать приемный пункт стеклотары от метро, быстро разгрести свалки мусора на улице) получил нахлобучку от Ельцина: «Устроил тут показуху, понимаешь»[159].
Ельцин сменил тактику – никому не говорил, что собирается делать, куда планирует заехать. В своей «Исповеди…» он подробно останавливается на проблеме транспортных перевозок москвичей, которую решил «прочувствовать» на «своих боках»:
«Москва задыхалась от перегруженности. Мне захотелось убедиться воочию, а не только по статотчетности, что ситуация с транспортом сложилась крайне напряженная. Ставил себе задачу не просто проехаться в метро, автобусе, пусть даже в часы «пик», а захотел, так сказать, на своих боках почувствовать, как москвичи добираются до места работы.
Например, я знал, что многие рабочие завода имени Хруничева живут в Строгино, новом микрорайоне столицы. Приехал в шесть утра в Строгино, вместе с заспанными рабочими сел в автобус, дальше – пересадка на метро. По дороге усталые, напряженные, заведенные люди много чего говорили о нас, начальниках, разваливших страну… Потом еще пересадка на автобус, и в 7 часов 15 минут, то есть точно к началу рабочего дня, я у ворот этого предприятия. Это только один эпизод, таких поездок было несколько.