Он открывает нам дверь, и мы входим в офис, знакомый запах сигар портит воздух, пока отец внимательно рассматривает нас сквозь дым.
– Вы двое довольны своим выбором в этом году?
– Конечно.– Ной опускается на мягкий кожаный диван, а я стою у камина.
– А ты, Адам? Что ты можешь сказать об этой яркой белой девушке? – Он открывает коробку в форме креста, сделанную вручную одним из прихожан, набирает горку кокаина на ноготь на мизинце, затем нюхает ее.
– Она адекватная.
Мой отец смеется, но на его лбу не появляются морщинки, в уголках глаз нет гусиных лапок. Ботокс – адское лекарство.
– Адекватная? – Он хихикает. – Может, женишься на ней?
– Это то, что вы хотите? – Я стараюсь говорить бесстрастным голосом.
Его глаза сужаются.
– Если ты хочешь бросить мне вызов, мальчик, лучше иди ко мне со всем, что у тебя есть. Если ты этого не сделаешь, я прикончу тебя.
– Папа. – Мягкий тон Ноя скрывает язвительность, падая, как мягкий снег, на гнев моего отца. – Он просто еще не готов.
– Ему тридцать лет. Он готов ко многому! – Он еще раз вдыхает пудровую смелость.
– Конечно, но он отвечает за нашу операцию. Его внимание …
– Я прекрасно могу защищаться, Ной. – Я смотрю на отца тяжелым взглядом. – Я не возьму в жены ни одну из этих идиоток. Если они достаточно глупы, чтобы влюбиться в твои песни и танцы, то я не хочу иметь с ними ничего общего.
Отец проводит пальцем по воздуху:
– Я Пророк Господа, Адам. Бог избрал меня для этого. И Он выбрал их, чтобы они служили мне.
Из многих заблуждений моего отца это его самое любимое. Я мог бы возразить, мог бы объяснить, что он шлюха эпических масштабов. Но я не буду. Все, что я хочу, это лечь спать и забыть этот день. Но это не вариант. Меня встретит моя долбаная реальность, как только я проснусь утром. Но блаженство сна – часы полной темноты – это мое единственное оставшееся удовольствие.
Его гнев внезапно сменяет безмятежность, что никогда не бывает хорошим знаком.
– Я собирался позволить тебе пожелать спокойной ночи твоей матери, но, поскольку вы оба настолько упрямы, я думаю, что не стану этого делать.
Ной протягивает руку.
– Папа, пожалуйста.
Он не понимает, что мольба только подпитывает отказ отца.
Кроме того, это уловка. Отец годами не позволял нам приближаться к матери. За ней наблюдают даже более пристально, чем за Девами.