6.
Возьмем другой пример: если был пункт, для которого правило было желательно с самого начала, он касался религиозных обязанностей, на которые христианские родители полагаются в том, что касается их детей. В самом деле, было бы естественно для любого христианского отца, при отсутствии правила, привести детей для крещения; таковым в данном случае было бы практическое развитие его веры во Христа и любви к своему потомству; это развитие, несомненно, необходимое, хотя, насколько мы знаем, оно не было предусмотрено прямым предписанием в Откровении, каким оно было первоначально дано.
Другой обширной областью мысли, полной практических соображений, хотя, насколько мы знаем, только частично отраженной в каких-либо апостольских суждениях, является вопрос о последствиях Крещения. То, что пришедшие в покаянии и вере к этому Священному Таинству, получили отпущение грехов, несомненно, есть учение Апостолов; однако есть ли какое-либо средство прощения грехов, совершенных после Крещения? Послания Святого Павла, в которых мы могли бы ожидать найти ответ на наш вопрос, не содержат никаких явных (explicit) утверждений на этот счет; то, что они прямо утверждают, не уменьшает трудности, во-первых, что Крещение предназначено для прощения грехов, совершенных перед ним, не впоследствии; во-вторых, что те, кто получил дар Крещения, фактически живут в состоянии святости, а не греха. Насколько такие утверждения, как эти, соответствуют фактическому состоянию Церкви, которое мы находим сейчас?
Принимая во внимание, что было ясно сказано, что Царство Небесное подобно сети рыбака, и следует собирать все, и что плевелы должны расти вместе с пшеницей, пока не наступит жатва, нельзя представить себе более серьезного и более практического вопроса, чем тот, который Божественный автор Откровения пожелал оставить нерешенным, если только в том Откровении не было дано средств для его собственного роста или развития. Что касается буквы инспирированного послания, каждый, кто считает, что Священное Писание – это правило веры, как и все протестанты, должен признать, что «нет ни одного из нас, не нарушивших преступлением божественный закон, и не находящих себя впоследствии в тех бесконечных просторах Божественной Любви, которые сохраняются во Христе, хотя это и не было отражено в определениях Евангелия» [1]. С тех пор, как Священному Писанию требуется полнота, вопрос сводится к одному: является ли недостаточность или зачаточность (inchoateness) его доктрин априорной вероятностью в пользу их развития или нет.