Пока что я не сполз со стула целиком, но это вопрос времени. Теперь, когда я оказался ниже, женщина выглядела слегка иначе. Подбородок у нее был более массивный, типа птичьего зоба. «Да», «нет», «ладно», – отвечала она кому-то на том конце. Мне, наверное, следовало бы поинтересоваться, что именно этот кто-то говорит, потому что женщина то и дело поглядывала на меня. Если хорошенько прислушаться, можно было различить в трубке невнятное бормотание. Болтал ее собеседник много, однако женщина ограничивалась тремя словами – «да», «нет» и «ладно». Искренне ли она говорила, понять было трудно. Люди вообще вечно врут, хотя даже себе в этом не признаются.
Но про себя я той ночью точно знал – соврать не получится. Поэтому языком чесать надо было поменьше.
Немного погодя женщина отложила телефон в сторону.
– А сейчас, Дидрик, нам надо серьезно поговорить, – сказала она. – Обо всем, что произошло.
Иногда школа казалась маленькой и тесной, как обувная коробка. А мы, получается, втиснутые в нее ботинки – ждем, когда хоть кому-нибудь понадобимся. Пока мы все тут лежим, происходящее за пределами коробки нас совершенно не тревожит. Хотя, может, у меня мозги набекрень, вот я и сравнил школу с коробкой, но тут уж ничего не поделаешь.
Сегодня я остановился у ворот, и, не появись рядом Юаким, я, возможно, повернул бы назад. Он спросил, как жизнь, и прозвучало это так, словно ему и впрямь не плевать.
Да, надо было хотя бы сообщение ему отправить. Но как бы я написал это самое сообщение, если у меня не хватало слов? Вот и сейчас та же история – я ответил: «Хорошо», и мы оба прекрасно поняли, что это не совсем правда. Мы стояли в зоне отчуждения, между школьной оградой и дорогой, и мне хотелось обнять Юакима. Нет, не обниматься, а быстро обнять, чтобы он и внимания не обратил. Но вокруг нас полно народа, так что я решил этого не делать. Сейчас я мог много чего еще сказать, а не только «хорошо», однако я сомневался, что успею до звонка.
Юаким сказал, что оно и хорошо, если все хорошо. Может, он прав. Только я-то ему наврал. Мы стояли возле школы и улыбались – двое лучших друзей, которым нельзя ничего скрывать друг от друга, но которые все равно врут.
– Ну что… пошли? – предложил Юаким.
Всё вокруг будто превратилось в фотографию, на которой люди смотрят в одну и ту же точку. Интересно, все те, кто на меня пялились, это понимали? Я не отрывал взгляда от главного входа и думал лишь о том, чтобы не споткнуться. Стоило мне войти внутрь, как действительность за моей спиной вновь ожила. К тому же прозвенел звонок. Впрочем, меня он не спас, потому что прямо передо мной выросла фигура директрисы.