…я вижу легкие облака в солнечном небе. Я – горный ручей. К моему берегу подходит большой черный конь. Он опускает морду в мои воды – и жадно пьет из меня. Дует ветерок – по мне проходит рябь. Один, второй, третий раз. Я слышу свой голос, стоны воды. Они везде, по всей длине ручья.
Я замечаю деревянный мостик, перекинутый через меня. Конь прекращает пить, поднимает морду вверх, трясет головой – капли разлетаются в стороны, поблескивая на солнце, медленно колышется его грива. Он идет на мостик, поднимается на середину – и вдруг подпрыгивает, взлетает высоко в небеса. Потом падает вниз.
От его падения мостик разлетается на куски, обломки дерева и конь падают прямо в меня, тонут во мне, моя вода вздымается вверх огромной волной. Расплескивая воду по берегам, боль прокатывается через мое нутро, словно ток.
«Токката! Кто ты теперь, Ток?!» – кричу я сама у себя внутри.
И тут же боль сменяется изнуряющим счастьем. Капли воды возвращаются с неба – чтобы я навеки поглотила их. Они застилают мне глаза, я плохо вижу солнце, небо, остатки разбитого мостика. Только отголоски боли и радость плавают внутри меня, словно две блестящие рыбы.
Все, все, не плачь, говорит мне Владимир Иванович, все уже позади. Теперь ты моя навсегда, ты была просто девчонкой, а стала высшим божественным светом. Сегодня я показал тебе, что такое небесное каратэ, тебе понравилось? У нас с тобой будут ученики. И не только люди. Все космическое пространство будет учиться у нас. Вот это будет жизнь!
Его улыбка. И моя боль. И его волосы, глаза…
Он нежно целует мне мочку уха. Говорит шепотом – ты настоящая женщина, Ромина. Твое лицо – небеса, а грудь – два облака. Мы поведем с тобой в новый мир миллионы живых существ – людей, зверей, рыб и птиц. Этот спортзал – новым ковчегом наречется…
Он больно сжимает мне руку, говорит: Ромина, ты это… смотри никому не скажи о том, что сейчас было. Не хватало мне, чтобы батя твой узнал. Давай, одевайся. И собирай потихоньку нам братьев и сестер в школе. Практику небесного каратэ продолжим в следующий раз. А в пятницу жду на тренировку, скоро соревнования.
Теперь я думаю лишь о том, что случилось. Теперь я сыта. Теперь я – это и правда я, а не какой-то ошметок меня. И я счастлива.
Отец стал настороженным. Он что-то чувствует. Подозревает. Все ходит вокруг, придираться перестал, уборку теперь делает только мать. Ходит и смотрит. Потом пьет коньяк и ложится спать.