В драке наметился перевес, действительно, эпирский исполин брал верх над ханьцем. Используя преимущество в весе, он наседал на соперника сверху, чтобы клыками разодрать мышцы на шее и добраться до позвонков. Однако это оказалось непростым делом из-за пышной, похожей на львиную гривы банхара. Тогда он схватил его зубами за мясистое ухо. Тот с ревом мотнул головой, повалился на спину. Молосс решил, что пора хватать за горло и отпустил ухо. Роковая ошибка! Неожиданно банхар вывернулся, мгновенно перекувырнулся через плечо и теперь уже сам вцепился ему в горло. Мощные челюсти сжались на шее противника с чудовищной силой, а глаза загорелись адским пламенем.
Молосс обмяк и замер. Хозяева бросились к собакам. Один, довольный, оттаскивал банхара в сторону, другой обнимал умирающего молосса.
– Давай сюда деньги, – сказал Гермей. – Видно, не все эллины непобедимые воины.
– Ага, – съязвил Куджула. – Только Искандар-Подшо[47] и ты.
Оба рассмеялись. Наполнив вином ритоны из сирийского стекла в золотой оправе, выпили.
– Честная победа, – сказал кушан, передавая другу кошель.
Тот подкинул его в руке, потом вдруг встал и вышел из палатки. Подозвав жестом хозяина банхара, передал выигрыш ему. Фарсиван радостно сунул деньги за полу халата, после чего вернулся к отдыхающей на земле собаке. Публика постепенно расходилась, так как схватка оказалась финальной и желающих выставить на бой питомца больше не нашлось.
Друзья не спешили покидать шатер. В жаровне потрескивали березовые поленья. Уютная атмосфера располагала к отдыху. Однако Куджула не собирался тратить время зря. Он специально выбрал местом встречи собачьи бои в занятой кушанами Капише[48], чтобы настроить Гермея на боевой лад. Храбрость друга и союзника сомнений не вызывала, но задача, которую он собирался перед ним поставить, требовала особенной обстановки. Речь пойдет о жестокой и бескомпромиссной борьбе за долину Синдха[49].
– Мы с тобой знакомы четырнадцать лет, – начал кушан издалека. – Когда я оказался в Бактре, там хозяйничал Гондофар. Только благодаря твоему отцу жизнь эллинов была сносной: он не душил налогами и умел договариваться с ассакенами. Поэтому они не казнили вас за малейшую провинность, как делают саки в Арии.
При упоминании отца, погибшего во время восстания против оккупантов, на лицо македонянина набежала тень. Всему, что он умел, его научил Деимах: воевать, быть справедливым к подданным, терпеть боль… Гермей скучал по нему.