А потом было взросление и приговор: этот ребенок никогда не добьется успеха в танцах.
Как я тогда плакала! Почти как сейчас. Двери танцевального зала закрылись для меня навсегда.
От нахлынувшей обиды я снова всхлипнула. Надо же так – и жених изменил, и о старой неудаче напомнили. Хотелось уже не плакать, а реветь в голос от жалости к себе.
Вместо этого я поднялась по ступенькам и потянула тяжелую дверь с кованной ручкой.
Пусть на мне поставили крест! Но если я сейчас не совершу что-то безумное, то точно вернусь к Ларсу, чтобы всю жизнь терпеть его охотничью «мужскую» натуру и ждать, когда ему надоест очередная пассия.
Внутри было светло, сухо и тепло. И почему-то пахло корицей.
На хлопанье двери в просторный холл вышел мужчина, и я пропала.
Высокий, подтянутый, ни грамма лишнего жира! И двигался он с грацией уверенного в себе дикого кота – льва или тигра.
Его улыбка была ослепительной. И было в ней что-то настолько знакомое… Кудрявые волосы, поразительно идущая ему щетина, глубокий взгляд, полный огня…
Я лихорадочно вспоминала, где могла видеть этого красавца. Взгляд скользнул по помещению. Фотографии на стенах, кубки за стеклянными дверцами витрин…
Точно! Я видела его во время трансляции Чемпионата Мира по бальным танцам! Он стоял на пьедестале и улыбался точно так же: открыто и счастливо! Его партнершу я не запомнила. Да она и терялась на его фоне. Все, как и должно быть: в танце ведет мужчина. Женщина лишь подстраивается.
Я не могла вспомнить его фамилию, только имя – Алекс. Прочитать тоже не получилось: от волнения буквы на фото прыгали и расплывались.
– Я могу вам чем-то помочь?
Уверенный голос привел в чувство. И я испугалась. Что я здесь делаю?
– Простите. Кажется, я ошиблась…
– А мне кажется, что нет. Просто вы еще об этом не знаете.
От улыбки Алекса мурашки по спине пробежали. В груди появилось какое-то странное чувство. А он продолжал:
– На улице дождь, а вы без зонтика. Наверное, что-то случилось. Вот что… хотите какао?
Я кивнула. Это единственное, на что хватило сил и смелости.
– С корицей?
Я снова кивнула и решилась:
– И без сахара!
Алекс скептически оглядел меня и покачал головой:
– Я бы с вами согласился, портить ТАКУЮ фигуру грех. Но не сейчас. Сейчас вам просто необходимо очень сладкое какао.
С этими словами он усадил меня в глубокое кожаное кресло, уютное, как объятия любимого человека. Я откинулась на удобный подголовник и попыталась привести мысли в порядок.