– Джерри стало нехорошо, – ответила Эми. – Ему пришлось отвезти меня домой.
– Но до конца бала еще больше часа, – мать в крайнем недоумении смотрела на нее, по-дурацки моргая, пытаясь разогнать алкогольный туман, застилавший мозг.
– Джерри стало нехорошо, мама. Что-то он съел на балу.
– Но бал – это танцы, не так ли?
– Конечно. Но была и еда. Закуски, пирожные, пунш, все такое. Вот он и съел что-то не то.
– Кто?
– Джерри, – терпеливо объяснила Эми.
Эллен нахмурилась.
– Ты уверена, что дело именно в этом?
– О чем ты?
– Мне кажется, это странно… – Она потянулась за стаканом. – Подозрительно.
– Что может быть подозрительного в разболевшемся животе Джерри? – спросила Эми.
Эллен глотнула водки с апельсиновым соком. Пристально посмотрела на Эми поверх стакана, и взгляд ее стал заметно острее.
В раздражении Эми заговорила до того, как на нее посыпались новые обвинения:
– Мама, я не пришла домой поздно. Я пришла домой раньше. Не думаю, что и по этому поводу я заслуживаю допроса с пристрастием.
– Не дерзи мне, – фыркнула Эллен.
Эми смотрела в пол, переминаясь с ноги на ногу.
– Или ты не помнишь, что сказал Наш Господин? – спросила Эллен. – «Почитай отца своего и матерь свою». Вот что Он сказал. Неужели после стольких лет посещения церковных служб и чтения Библии в голове у тебя ничего не отложилось?
Эми не ответила. По собственному опыту знала, что в такие моменты лучше всего помалкивать.
Эллен допила содержимое стакана и встала. Ножки отодвигаемого стула скрипнули по плиткам пола. Она обошла стол, чуть пошатываясь, остановилась перед Эми. От нее несло перегаром.
– Я старалась, очень старалась сделать из тебя хорошую девочку. Я заставляла тебя ходить в церковь. Я заставляла тебя читать Библию и молиться каждый день. Я до посинения наставляла тебя на путь истинный. Я учила тебя жить правильно. Я делала все, что могла, чтобы удержать тебя от греха. Я всегда знала, что ты можешь соскользнуть в любую сторону. Или к хорошему, или к плохому. – Ее качнуло, и, чтобы удержаться на ногах, она положила руку на плечо Эми. – Я видела это в тебе, девочка моя. Я видела, что ты можешь обратиться лицом ко злу. Я каждый день молилась Нашей Госпоже, чтобы она приглядывала за тобой и направляла тебя. Глубоко внутри у тебя есть тьма, и ей нельзя позволить подняться на поверхность.