Странно, власти ведь очистили квартал от людей. Давно ли этот кто-то находится здесь? Неужели он подслушал то, о чём недавно говорили Торн и Офелия? Или же какой-то человек просто пришел погоревать на место недавней катастрофы?
– Здравствуйте?..
Тень не ответила, но медленно направилась к завесе тумана. Офелия дала ей отойти подальше и стала красться следом, пробираясь между силуэтами покинутых палаток. Может, у нее просто разыгралось воображение, но, если этот любопытный (или любопытная?) действительно их подслушивал, хорошо бы по крайней мере знать его в лицо.
После обрушения от Большого рынка пряностей осталась лишь половина. Автомат для раздачи прессы, не получивший подзарядки, застыл в центре площади, как статуя, воздев руку с зажатой в ней вчерашней газетой. Самым пугающим в этом безмолвии были тихие звуки, которые Офелия никогда не уловила бы в обычное время. Журчание воды в сточной канаве, жужжание мух над продуктами, брошенными на прилавках. Ее собственное дыхание. Но при этом – ни единого шороха со стороны тени, которая уже исчезала впереди.
Офелия ускорила шаг.
Внезапный порыв ветра разогнал туман, и она вздрогнула при виде своего отражения. Еще миг, и она врезалась бы в витрину магазинчика.
СТЕКЛЯННЫЕ ИЗДЕЛИЯ. ЗЕРКАЛА
Офелия тщетно озиралась, глядя сквозь очки во все стороны, – вокруг не было ни души. Тень ускользнула от нее… ну что ж, тем хуже.
Она подошла к магазинчику. Хозяин, видимо, напуганный обрушением, сбежал, даже не заперев дверь. Изнутри доносился тихий бормоток невыключенного радиоприемника:
– …у нас в редакции газеты «Официальные новости». Гражданин, вы стали одним из немногих свидетелей трагедии… трагедии, которая обрушилась на Вавилон вчера утром. Расскажите всё нашим слушателям.
– Я до сих пор не верю тому, что видел… Но всё же я это really[5] видел… Или, скорее, нет, не видел, а… Вообще-то сложно объяснить…
– А вы просто расскажите всё как было, гражданин.
– Ну, я пришел на свое место и начал расставлять палатку. Дождь лил как из ведра. Прямо разверзлись хляби небесные… да, хляби. Мы все даже подумали: не свернуть ли нам торговлю? И вот тут я вдруг почувствовал… как бы икоту.
– Икоту?
– Ну, будто кто-то икнул… такой легонький толчок. Я ничего не увидел, не услышал, но ощутил… да, именно ощутил…
– А что случилось потом, гражданин?