– Ирочка, французское ситро, специально для вас. – Сергей налил санинструктору в кружку шампанского.
– Для таких вещей фужеры полагаются, – грустно улыбнулась девушка.
Она подошла немного попозже. Почётным эскортом при ней были три молодых младших лейтенанта из свежего пополнения, уже знакомый нам старший политрук Усьянцев и командир гаубичной батареи старший лейтенант Горак Ваня. Здоровенный конопатый хохол родом из Винницы. Егоза решил ещё шире крепить содружество родов войск.
– Гаубица «М-30» – это першая артиллерийская разработка, – пьяным голосом пытался втолковать он мне, как коллеге-артиллеристу. – Дальнисть стрелянины с закрытых позицив двенадцать километров. Шо твои семьдесят шесть миллиметров против её ста двадцати двух?
– Нам хватает, – скромно заметил я.
– Эх ты! – протянул огорчённо артиллерист. – Во всех баталиях пушкари были наиголовнийшей силой. Не зря нас называют «Боги войны». А вас, вот вас, танкочей, як кличут?
– Нас не надо звать, мы сами приходим, – строптиво ответил я.
– Бог войны, ты чего на старшину нападаешь, – приобнял меня за плечи Егоза. – Этот парень герой. Он у меня ещё разведкой командовать будет.
Из-за спины Якова улыбалась пришедшая из штаба радистка Вера. Парень времени зря не терял и, сообразив, что у Кретова в отношении его медсестры серьёзные намерения, нашёл ей достойную замену.
– Думку я мати, шо тойный старшинка ни як ни раз- умиит в пушкарской справи, – скатился на родную мову окончательно окосевший старлей.
– А на хрена ему это надо? Он один немецкую разведгруппу под корень, – никак не мог забыть новогоднего происшествия бравый комроты.
– Ой, как интересно, давайте чокнемся, – жеманно подставила мне свою кружку Вера. – А вы действительно герой?
– Брешут люди, – галантно улыбнулся я.
– Чокнуться можно, но больше ни-ни, – присоединился к нам Егоза. – Эти ребята-танкисты очень ушлый народ, так и норовят от нас всех девчат умыкнуть.
– Дивчиноньки – то гарно, – поддакнул артиллерист, – и горилочка у вас дюже мицна5.
Перебивая всеобщий гомон, патефон заиграл вальс «На сопках Маньчжурии». Егоза, пригрозив мне пальцем, подхватил Веру под руки и ринулся в центр блиндажа.
«Опасается пехота, что и эту уведут,» – усмехнулся я про себя. Потом посмотрел на артиллерийского старлея:
– Пойдём, Ваня, проветримся.