– К бою! – последовала команда.
Мы заняли оборону и стали ждать. И вот на поле перед нашими позициями выползают немецкие танки и, ведя шквальный огонь, устремляются на нас. При виде такого количества бронетехники становится страшно. Рядом со мной лежал молодой ещё парнишка родом из-под Гомеля. Комсорг батальона. Веришь, нет, он «Отче наш» назубок несколько раз прочёл.
– Выходит, есть Бог-то, раз мы его в самые трудные моменты своей жизни вспоминаем? – произнёс я.
– Я тоже комсомолец, – ответил из полумрака Павел, – а ведь, чего греха таить, молился всем угодникам и мать вспоминал. У матери мы тоже помощи просим, как у последней инстанции.
– Перед смертью человек словно голый, – поддержал я парня, – с него вся шелуха слетает.
Наступила неловкая тишина. Мужчине нелегко признаваться в слабости, но признание своей слабости делает нас сильнее.
– Помогла комсоргу молитва? – прервал я затянувшуюся паузу.
– Она нам всем помогла. Когда бой был в самом разгаре и до немцев оставалось метров восемьсот, начало твориться непонятное. Над нашими головами, в строну фашистов, оставляя за собой огненные шлейфы, полетели странные снаряды. Мы от удивления просто онемели. А у немцев творился настоящий ад. Горела даже земля.
Когда всё закончилось, нам даже не пришлось идти в контратаку. Перед нами было обугленное поле, усеянное сожжённой техникой и трупами вражеских солдат. Страшное дело.
– Небось, «катюши» поработали? – усмехнулся я.
– Тогда я об этом ещё не знал. А когда мы двинулись дальше, то километров через пять увидел я это чудо. Гвардейские миномёты называется. Командир дивизиона, пожилой капитан с перевязанной головой, доложил нашему майору, что в машинах нет топлива и последние снаряды были истрачены на поддержку нашего соединения.
– Дорогой ты мой человек! – расцеловал капитана майор. – Да если бы не вы… Эх! – махнул он рукой.
– Мы бы хотели присоединиться к вам, – слегка поморщился гвардейский капитан, – помогите с топливом.
– Нет топлива, – виновато пожал плечами наш командир.
– Тогда я обязан уничтожить установки. Хочу, чтобы вы были свидетелями, что иного выхода у меня нет, – вытянулся капитан.
– Всё так серьёзно? – спросил майор.
– Техника сверхсекретная и в случае опасности подлежит уничтожению.
– Ну что ж, уничтожай.
А нас к «катюшам» так и не подпустили. Но оружие, я тебе скажу, сила! С таким воевать можно. Жаль, что те пришлось взорвать, мы бы с ними…