– Перечитывал переписку на днях со своей подругой.. Черт, ты бы знал.. – скупая слезла потекла по его щеке. Этот момент не мог заставить его не прослезиться.
– Что?
– Я.. Писал такие вещи неприятные и пакостные. Человек мне пытался помочь, всячески поддерживал, а моё эго возвышалось и возвышалось до высот Эвереста.
– Короче, ты ее посылал и говорил "сука, уматывай, как же ты достала.
– Вроде того.
– Ну слушай, в этом весь ты. Ведешь себя по-свински, брехню говоришь какую-то, считаешь себя правым во всем и требуешь, чтобы также следовали твоим указаниям. Но у людей есть своя жизнь, пойми, а твои: "Я запрещаю вам вести жизнь по-своему" – до добра не доведут никогда в жизни. Поэтому я тебе лишь советую хорошенько подумать над своим поведением и как следует извиниться. – пусть даже это были грубые вещи, но Алексей понимал, что это все правда. За эту прямолинейность он и ценил Нельсона.
– Понимаю, но сомнения продолжают одурманивать мою голову. Все время кажется: "А если пошлет? А если скажет, что не хочет видеть?".. Тьфу, и так каждый раз. Раздражает.
– М-м-м-м-м-м, не думаю. Это лишь твой мозг так считает, но по факту все не так, верно? Верно. Ты ее хорошо знаешь, да и я имел неосторожность подсмотреть ваши переписки, ахах.
– Нельсон! Какого хрена? Это мое личное.
– Да не быкуй, не быкуй. Разок-то думаю можно. В общем, ты меня понял. Не боись и все будет отлично.
– Надеюсь.
В поезде, неожиданно, какой-то мужик запел "Все идет по плану". Судя по поведению – джентльмен был немного пьян.
– Граниииицы клюююч переломлен пополам,
А наш бааатюшка Ленин совсеем усоп,
Он разложился на плесень и на липовый мед,
А перестройка все идет и идет по плааану,
И вся грязь превратилась в голый лед.
ИИИИ всееее идет по плааааанууу..
Нельсона это смутило. Ему не нравились пьяные люди, да еще и поющие песни. Ну правда, выглядело не совсем здорово.
– Слушай, может я ему врежу разок? Меня это начинает злить. – вены сильно набухли на левой руке Алексея и выпирали как от бешеной накачки мышц.
– Нельсон, тихо. Выхода нет, нам придется переть с ним оставшиеся 2 часа.
– Почему ты не можешь просто взять и впиндюрить хорошенько? Мне за тебя приходится делать это постоянно.
– Это подсудное дело, сейчас везде камеры и нас спокойно могут заметить.
– Да чтоб тебя.. Чего ты гундосишь постоянно? – вены на левой руке постепенно сбавляли обороты, и внешний вид возвращался в спокойное русло.