Следить за полетом и взрывом гранаты
мне было некогда. Я вновь взялся за свой MG-34 и нашел позиции
немецких пулеметчиков. Они, сориентировались в ситуации и открыли
интенсивный огонь поверх голов своей пехоты, пытаясь прижать к
земле русских диверсантов. Две короткие очереди заставили их
замолчать, но и без пулеметов у противника имелось подавляющее
преимущество.
Метрах в пятидесяти от нас, где-то
посередине между первой и второй линиями немецких окопов грохнула
серия взрывов – открыла огонь советская минометная батарея. Это
было замечательно, но сейчас нам требовалось совершенно другое –
быстрая атака на участке дезорганизованного нами немецкого взвода с
параллельным подавлением его соседей справа и слева огнем
артиллерии.
Ночной бой разрастался, как лесной
пожар. На удар советских минометчиков немедленно ответили их
немецкие коллеги. Чуть позже в сражение включилась и артиллерия.
Плотность немецкого огня возрастала по мере подхода к месту боя все
новых солдат противника. Я, как мог, старался регулировать их
численность с помощью пулемета, но извилистые ходы сообщения
позволяли немцам подбираться все ближе. Вскоре я сосредоточился
только на самых опасных целях – солдатах противника, уже готовых к
броску гранаты. Следствием моих усилий стали несколько взрывов
прямо в боевых порядках противника – убитые или раненые метатели
гранат подрывали на них себя и собственных товарищей. Это немного
умерило пыл немецкой пехоты, но нельзя сказать, что наши
перспективы стали радужнее – красноармейцы из наших окопов в атаку
все еще не поднялись.
- Надо уходить, Нагулин! – услышал я
голос Щеглова, оттесненного немцами вместе и Игнатовым и
Никифоровым уже практически к моей позиции. – Не будет, похоже,
атаки!
- Вылезем из окопов – сразу срежут,
или минометами в поле раскатают, - прокричал я в ответ, не
прекращая стрелять.
- Здесь нас точно сомнут, а так хоть
какой-то шанс!
- Берите пленного и отходите через
овраг! Буду прикрывать вас огнем пулемета. Две-три минуты форы у
вас будет.
Щеглов ничего не ответил, только
ожесточенно выпустил длинную очередь из ППШ, чуть приподнявшись над
бруствером, после чего выкрикнул.
- Бойцы, за мной! Отходим! Пленного
берегите!
Ко мне этот приказ не относился.
Щеглов не стал говорить никаких громких слов и вообще предпочел не
прощаться, за что я ему был очень благодарен.