Вторую часть сказанного вполне можно отнести к самому Григорию Турскому: он находился вместе с королем Хильпериком при Ножан-сюр-Марн в 581 году, он был в городе Шалон-сюр-Сон в 587 году в качестве посла короля Хильдеберта II, когда отправился к королю Гунтрамну, чтобы отвести любые сомнения в отношении условий Договора в Андело. Позже он разрешил спор между Клотильдой и Базиной во время смуты в женской обители Святой Радегунды.
Несмотря на ограниченную площадь Галлии, Григорий много путешествовал, оставив описания разных мест (Отён, Кариньян, Шалон-сюр-Сон, Клермон, Кобленц, Дижон (?), Лион, Мец, Ножан-сюр-Марн, Орман, Париж, Пуатье, окрестности Реймса, Суасон, Вьен и др.), хотя только один раз покинул ее пределы, добравшись до Кобленца.
Примечательной оказалась и его внешность. Он был небольшого роста. Сохранился апокрифический рассказ о том, как он однажды посетил папу Григория I Великого в Риме, преклонился перед ним в знак подчинения, и когда поднялся, то увидел, что папа с недоумением изучает его, как бы собираясь сказать: «Нас делает Господь, но не мы сами себя».
Рассказывают также, что он часто болел, поэтому приобрел привычку самому делать себе лекарства из настоев трав, пыли и мощей святых[4]. В любом случае тот факт, что он постоянно болел, не является особенным, поскольку в то время в мире правили бубонная чума и дизентерия.
Невзрачный, болезненный, он обладал широким сердцем, отказавшись передать Гунтрамна Бозона заносчивому эмиссару Хильперика, или в одиночку осмелился вступиться за епископа Претекстата на соборе в Париже, спорил с королем Хильпериком. Вместо того чтобы бежать из страны, как его к тому принуждали, он храбро защищался на совете по обвинению в том, что оклеветал королеву Фредегунду. Он также активно сопротивлялся попыткам сборщиков налогов обобрать жителей Тура.
Он гордился своими выдающимися родственниками, но только благодаря самому себе стал тем, кем он был. Как мы видели, Григорий Турский сыграл огромную роль в истории своего времени, но об этом он практически не пишет, и если ему приходится об этом говорить, то он делает это мимоходом и не придавая своей деятельности особого значения.
Фактически он открывает нам сложные события двух десятилетий, при этом всячески уходя от того, чтобы выделить свою собственную роль. Итог собственной разнообразной деятельности в Туре между 573 и 593 годами в отображении Григория Турского носит предельно обобщенный характер. Он перестроил собор и снова украсил церковь Святого Мартина, об этом Григорий просто не мог не написать, потому что все об этом знали и каждый камень кричал о его роли. Он все раскрыл, определил и сдул пыль, разместив в подходящих удобных позициях разнообразные сосуды, наполненные разложившимися останками.