– Я сама все улажу, – пообещала княжна, и действительно двое булгар тут же снарядились в дорогу под веселое подтрунивание своих земляков.
– С первым тебя княжеским почином, княжна, – приветствовал ее успех Корней.
– Боюсь, что вторым почином будет вырвать у тебя язык, – задорно отбрила Всеслава, вызвав смех липовских гридей, не любивших нахального юнца.
Дарник тоже довольно усмехнулся – хлесткие слова всегда нравились ему.
Восемьдесят верст до Липова одолели в два дня. Через каждых 20 верст здесь стояли малые сторожевые селища, где можно было и самим согреться, и лошадям дать отдохнуть. Ехали уже не по льду, а по более прямой наземной дороге. Кроме сторожевых селищ Дарник заметил и несколько санных дорожек, уходящих в сторону в лес. Не поленился с княжной и частью гридей свернуть на одну из них, чтобы посмотреть, куда она ведет. Вела она к новому, еще недостроенному лесному селищу. Звонко стучали топоры, жужжали пилы, ухали падающие двадцатисаженные сосны. Бородатые мужики-строители выпрямились и без страха смотрели на приближающихся вооруженных конников.
– А чего не стережетесь? Или не страшно совсем? – спросил их Рыбья Кровь, не сходя с коня.
– Да это никак сам князь пожаловал, – признал кто-то из плотников. – Да чего тебя бояться? Свой урожай разве кто топчет?
– А вы мой урожай? – с улыбкой уточнил Дарник.
– Да уж не твоих арсов, наверное.
– Может, и подати уже заплатили?
– Это тебе с годик подождать придется. Сначала построиться надо и землю поднять.
– Да зачем же вы вот так из леса сами вышли и подати платить собираетесь? – продолжал допытываться князь.
– А неинтересно стало в медвежьих углах хорониться. Шеи тонкие от страха становятся. Сами своим торговать хотим, да и повеселей у вас тут.
– А в войско ко мне пойдете?
– Ну а как без этого? Молодежь, она без разбитых носов жить не может. Как снег сойдет, так и жди в Липове наших молодчиков.
Подобные нечаянные встречи радовали Дарника больше, чем восхваления собственных воинов. Там все ясно: победы, добыча, почтение тех, кто не воевал. А вот перебраться из безопасной глуши к людным чужеродным перекресткам – дорогого стоило. Всеслава не преминула отметить другое:
– Они обращаются с тобой как со стариком.
– Это как же? – Рыбья Кровь от изумления едва не свалился с коня.
– Как будто ты не живой человек со своим нравом, а какой-то застывший старец с одними правильными княжескими поступками, – добавила она.