Еще учителя говорят, что к концу школы за Ходорковским закрепилось определение «лидер». Его слушали. К соответствующему выводу педагогический состав пришел, обнаружив однажды такую картину в школьном коридоре. Пыхтя, на полу дрались двое старшеклассников, а склонившийся над ними Ходорковский пытался их разнять. В итоге разнял, развел в разные стороны и устроил разъяснительную беседу. Как ни странно – слушали…
Впрочем, одноклассники говорят, что никого Ходорковский не разнимал, а дрался даже иногда и сам…
Ну и наконец, учителя вспоминают, что в его классе кто-то из ребят поднял тему национальностей и разбирал в этой связи каждого одноклассника: «тот еврей, тот мордва, а тот вообще татарин». Говорят, Ходорковский беседу пресек: «Какая разница, кто какой национальности? Главное не это. У меня вообще, если хотите знать, в семье интернационал. И что дальше?». Тема национальностей в классе больше не поднималась…
В общем, как-то вот так. Но наш герой говорит, что многого из этого не помнит, а что помнит – было «не так»…
Глава 3
Почва, идеалы, авторитеты
От темы тюрьмы не уйдешь даже в первых главах. В какой-то степени судьбы Филиппа Петрова (отца Марины Филипповны Ходорковской) и его внука Михаила Ходорковского схожи. Схожи в том, что оба в свое время жили ожиданием ареста. Дед ожидал ареста в 1937-м, внук – в 2003-м. Только если деда арест этот в 37-м чудесным образом миновал, то внука в спокойные, казалось бы, 2000-е – наоборот…
Дед Ходорковского был начальником главка в министерстве, которое всегда называлось по-разному – то Министерство машиностроения, то приборостроения, а в войну – минометного вооружения. И вот в том самом 37-м где-то около Твери строился большой комбинат. Петрова позвали туда главным инженером. Согласился. Уехал устраиваться, жену с дочкой должен был забрать, когда дадут квартиру. Но в первый же день приезда в гостинице ночью его разбудил телефонный звонок. Звонил секретарь райкома. Говорил быстро и отрывисто: «Выскакивай на шоссе, и чтоб через две минуты тебя тут не было». Он выскочил на шоссе, поймал грузовик и уехал в Москву. Дочка помнит, как отец стоит ночью на пороге их московской квартиры, а рядом с ним очень бледная мать. Еще довольно долго семья жила в ожидании ареста и постоянного страха, что вот-вот… Но миновало. А через какое-то время узнали, что, оказывается, в ту ночь арестовали абсолютно всех, кто так или иначе имел отношение к заводу. В том числе и того человека, позвонившего ночью в гостиницу Филиппу Петрову… Петрова же от дальнейшего ареста спасло только то, что его учетная карточка не успела вовремя дойти до заводского отдела кадров. Вот такая судьба. Но ожидание ареста, особенно по ночам, было. Когда пошли реабилитации, он пытался найти человека, который его спас. Чтобы поблагодарить. Но так и не нашел.