— Блять, тут стой пока! И молись, чтобы
«граником» не прилетело под жопу!
— Очте наааш...
— «Двойка», охерел?!
— Это не я, это Валера!
— Костян, ты попутал
что-ли?..
— Дал Бог экипаж, блять... Так, все!
Заходим!..
***
Первая двойка — Рентген с Бабаем, скрылась в
дверном проеме приемного покоя. Сами двери, сорванные с петель,
валялись на крыльце. Сильно посеченные осколками стены наводили на
мысль о том, что здесь неплохо так рвануло.
—
На месте! Чисто! — Доложил Рентген!
—
Понял, чисто! Иду! — крикнул Бес и посмотрел на меня. — Давай со
мной! Зингер с Туристом замыкают!..
Я
кивнул и сделал несколько глубоких вдохов через нос. Волнительно,
знаете ли, входить в здание вместе с бойцами спецподразделения,
когда ты — ни разу к этому подразделению отношения не имеешь!
Отсутствие средств индивидуальной бронезащиты в такой ситуации
воспринимается как личная катастрофа, потому что бой в помещении —
ни хрена не бой на улице! Да и откуда этим средствам взяться —
изначально я ведь шел здоровье поправить, да с Рентгеном пару рюмок
чая выпить. Еще и руки трясутся, зараза!
—
Рванули! — гаркнул Бес. Я сорвался с места, неотрывно следуя за
камуфлированной спиной бойца. Пригибался, когда пригибался он,
выбирал сектора возможного огня, противоположные стволу его
обвешанного тюнингом автомата, короче говоря — действовал довольно
грамотно. Воодушевившись, я проморгал торчащую из развороченного
дверного косяка арматуру и врезался в нее покалеченным плечом. Тихо
взвыв от резкой вспышки боли, я добежал до стола, где еще пару
часов назад сидела дежурная медсестра, присел возле него, взяв на
прицел вход в здание и сквозь зубы доложил:
—
На месте! Чисто!
—
Чисто! — продублировал Бес.
—
Принял, иду! — крикнул с улицы Зингер.
***
Приемный покой, еще недавно встретивший меня
чистотой и редким нынче электрическим освещением, сейчас походил на
декорации к фильму про войну. Под ногами — россыпи стрелянных
гильз, стеклянное крошево и осыпавшаяся штукатурка, стены пестрят
отметками пулевых попаданий, а двое солдат — Чернышев, вроде, и
парнишка из деревни со смешным названием Мамыри, замерли
изломанными куклами в лужах крови. При виде тел я скрипнул зубами
от злости: где-то здесь ведь и Макс с ребятами, и дежурная
медсестра, и хирург, зашивавший мне плечо. Ожоговое отделение, в
котором творятся такие ужасы, которых эти поганые «грибы» в жизни
не видели! В глубине здания и на втором этаже все еще раздавались
редкие выстрелы — наверное, часть штурмующих не успела отойти и
теперь пыталась покинуть здание или добить выживших.