—
Тут пока побудет. — Рентген отошел и вытащил из кармана армейский
жетон на цепочке. Задумчиво повертел в руках и бросил в сторону
отставного полковника.
—
Повезло тебе. Сходятся данные с базой, — мрачно сказал знакомец. —
Нахрена ты его с собой-то таскал, если в другую веру
ударился?
—
Семья моя у них, — с трудом проговорил пленный. — Я... я обязан был
им помочь.
—
Семья, понимаю, — кивнул Рентген. — Говори, полковник.
—
Что... что говорить?
—
Все говори. Личный состав, вооружение, секреты, частоты радиосвязи
и позывные. Говори. Времени у тебя мало.
Спустя пять минут сбивчивого рассказа,
Рентген удовлетворенно кивнул и посмотрел на нас.
—
Как думаете, не пиздит?
—
Вряд ли, — пожал плечами я.
—
Вот и мне кажется, что не пиздит. Слушай, полковник, а напомни-ка
мне, пожалуйста, как начинается воинская присяга?
—
Что? — Пленный встрепенулся и непонимающе захлопал
глазами.
—
Присяга, — повторил Рентген.
—
Я, Карташов Антон Андреевич торжественно присягаю на верность
своему отечеству — Российской Федерации, — начал тараторить
отставной полковник. — Клянусь свято соблюдать
Конституцию...
Рентген спокойно подошел к пленному и слегка
провернул нож в плече. Карташов взвыл от боли и снова
заплакал.
—
Другую присягу, — процедил знакомец. — Ту самую.
—
Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в
ряды Вооруженных Сил, принимаю присягу и торжественно клянусь быть
честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным
воином...
—
Смотри-ка, не забыл, — усмехнулся Рентген. — Дальше.
—
... до последнего дыхания быть преданным своему
Народу...
—
Дальше!
—
...если же я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня
постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и
презрение трудящихся...
—
Вот. Как считаешь, полковник Карташов, нарушил ты свою
торжественную присягу? Ну, не молчи, сука, говори!
—
Нарушил... — пробормотал пленный.
—
Ну тогда — по всей строгости, — заключил Рентген и рванул из
пластиковой кобуры табельный пистолет Ярыгина. Грохнул выстрел,
пленный дернулся и повалился на бок, обильно заливая пол кровью из
простреленной головы.
—
На выход, господа, нас ждут великие дела! — Сообщил знакомец и, не
обращая внимания на наши охреневающие лица, быстрым шагом покинул
сарай.
—
Уф, — выдохнул Саныч. — Это было... мощно.