— Садись,
быстро!..
— Мог бы и
поздороваться, — проворчал я, перекидывая свои пожитки на заднее
сиденье и усаживаясь в салон.
— Может
тебе еще пива холодненького? — Ехидно поинтересовался
Константиныч.
— Да иди
ты, откуда...
Алан молча
пошарил под сиденьем, и достал оттуда запотевшую бутылку
«Зеленогорского».
— Пир во
время чумы, — ухмыльнувшись сказал он, протягивая мне бутылку. —
Пей давай, у меня еще много. Нехорошо на тот свет — и
трезвым.
— Думаешь
все так плохо? — Спросил я, откладывая пока бутылку в
сторону.
— Знаю,
Диман, — товарищ вздохнул и подкурил сигарету. — Я с работы только
к тебе в Рощу и смог пробиться. Город колом стоит, автобусы эти
везде, гаишников — немеряно. Вояки вообще на поражение уже
хреначат.
— Иди
ты!.. — Не поверил я. Если уж военные начали по гражданским огонь
открывать, значит точно дело дрянь.
— Дырки в
капоте видишь? Чуть без радиатора не оставили, — Алан нахмурился и
глубоко затянулся. — Тут у тебя, на Лазо, мужиков каких-то на
«Жигулях» изрешетили в хлам. Они вроде бы как хотели перед
автобусами на проспект выскочить...
—
Охренеть... — я прикрыл глаза и попытался сосредоточиться. Умных
мыслей в голове не было, только всякий бред, навеянный
соответствующими книжками. Но то — книжки. В книжках вообще ядерная
война начиналась как положено — ракеты долетали за полчаса, а потом
начиналось суровое выживание. У меня же были почти сутки, большую
часть которых я распивал с Максом коньяк и отсыпался.
— Валить
надо, Алан, — заключил я. — Только как — пока не знаю. Жахнуть
может совсем скоро. Санек вообще еще вчера ночью с Новосиба
свалил.
— Есть
один вариант, конечно, — задумчиво протянул Константиныч, теребя
бороду. — На тачке мы все равно далеко не уедем, а у меня полный
багажник продуктов и прочего...
—
Откуда?
— Да из
«Пятерки», там все равно нет никого.
—
Мародеришь? — Не сдержался я и ухмыльнулся.
— Ну
точно, — отмахнулся Алан. — Так вот, тут у тебя на районе есть одно
местечко...
***
Лодочной
станцией это место я бы назвал с натяжкой. Огороженный хиленьким
забором из сетки-рабицы кусок берега, утопающий в кустах и горах
всевозможного мусора. За забором в хаотичном порядке натыканы
самодельные гаражи и навесы с моторными лодками, у нескольких
покосившихся деревянных причалов покачиваются сомнительного вида
посудины. В детстве добраться сюда было настоящим приключением —
лодочная станция находилась в самом низу обрывистого берега на
Ульяновском проспекте, и чтобы спуститься к ней нужно было
преодолеть крутую, почти отвесную деревянную лестницу. Сейчас от
этой лестницы остались только редкие ступеньки и деревянные
направляющие, поэтому сам по себе спуск уже тянул на
полномасштабное приключение.