пос. Памяти 13
Борцов,
24 июня, вторник,
09:00.
Радиационный фон: 37-49
мкР/ч.
На
следующее утро дождь закончился и вроде как даже немного
распогодилось. Распогодилось — это значит, что серая хмарь на небе
стала чуть светлее, а дозиметр перестал издавать неприятные для
человеческого уха звуки. Щукин, которого внезапно одолела
бессонница, рассказал, что ночью снова было Сияние, но я его не
видел — спал, как убитый. Накинув на плечи куртку от «Горки», я
сунул в зубы сигарету и тихонько, чтобы не разбудить остальных,
вышел на крыльцо. Маявшийся от безделья некурящий Макс выполз
следом, сонно потягиваясь и зевая во весь рот.
Жизнь в поселке кипела, судя по всему, с
раннего утра. Как только я закурил, из-за поворота выкатилась пара
БРДМ радиохимической разведки, увешанных желтыми флажками с черной
трафаретной надписью: «Заражено!». На броне машин сидели мрачные
парни в костюмах химзащиты и респираторах, стянутых на подбородки.
Оружия при них почти не было — только автоматы у офицеров с
нарисованными маркером погонами на плечах, зато всевозможного
дозиметрического оборудования имелось изрядно. На бортах БРДМ
белели свежей краской новые тактические номера и уже знакомые
буквы: «ЧК».
—
По ходу серьезно за поселок взялись, — сказал Макс, глядя вслед
удаляющейся бронетехнике.
—
Без радиационной разведки местности сейчас хрен поживешь спокойно,
— пожал плечами я. — Да и дело хорошее, они ведь тут что-то вроде
нормального перевалочного пункта на Абакан хотят
обустроить.
—
Видел я местный палаточный городок, — ухмыльнулся Щукин. — Зрелище,
как говорится — семь на восемь.
Спустя пару минут мимо нашего дома проехали
патрульная «Приора» и «скорая» со включенными проблесковыми огнями.
Следом — несколько подготовленных внедорожников, потом в обратном
направлении пропыхтел доисторический БТР-60, с облупившейся,
выгоревшей почти до салатового цвета краской. Однако новенькие
покрышки и блестящий ствол явно недавно расконсервированного
башенного КПВТ намекали на то, что старичок снова в
строю.
—
Таким макаром скоро пробка прям под окнами возникнет, — сокрушенно
почесал затылок Макс. — Чего это они разъездились в такую
рань?
—
Дела у людей, Максим, дела, — ответил я. — Это мы, как тунеядцы, в
домике отсиживаемся, а тут вон жизнь вовсю кипит!
Махнув рукой, я тормознул возвращавшуюся
полицейскую «Приору». Стекло с водительской стороны опустилось, за
рулем оказался один из патрульных, встречавших нас на въезде в
Борцы, Савицкий, кажется. На подбородке — респиратор, из нагрудного
кармана форменной рубашки торчит трубка накопительного дозиметра.
Неужели начали всерьез об опасности радиации
задумываться?