—
Внимание граждан, отбывающих в пункты временного размещения
населения на территории города Железногорска! — раздался над
площадью трещащий, усиленный динамиками голос. — Через пятнадцать
минут отправляются автобусы с номерами 1К, 2К, 3К и 4К! Гражданам,
отбывающим в Абакан и Черногорск — отправление колонны задержано на
час! Повторяю...
—
Вы извините, если что не так, — тихо сказал я друзьям. — Я не со
зла. Возвращайтесь.
Мы
крепко обнялись. На площадь, пофыркивая двигателями, медленно
заползали бронетранспортеры сопровождения, вдоль автобусов деловито
сновали дозиметристы и спасатели, воздух наполнился отрывистыми
криками команд, а я отчаянно пытался доказать себе, что внезапно
намокшие глаза — следствие клюквенной настойки
Константиныча.
Ровно через пятнадцать минут объявили посадку
на автобусы. Мы с Максом проводили ребят, уже успевших пройти
регистрацию, до головного автобуса, еще раз обнялись напоследок.
Возле автобусов толпился народ, поэтому мы коротко попрощались, я
помог Саше затащить рюкзак в салон и погладил притихшего Декстера.
Пес притих, обиженно сопя, а потом вдруг поднял морду и лизнул меня
в нос.
—
Еще увидимся, мохнатый, — улыбнулся я.
—
Может, себе оставите? — Спросила Саша.
—
Да куда нам, — я развел руками.
—
У нас и дома так-то нет, — усмехнулся Щукин.
—
Так, ладно, — Алан похлопал меня по плечу. — Долгие проводы —
лишние слезы. Топайте уже, у вас дел куча.
—
Я тоже буду скучать, мужик, — ответил я. — Все, бывайте!
Красноярский край,
пос. Памяти 13
Борцов,
24 июня, вторник,
10:30.
Радиационный фон: 30–42
мкР/ч.
Колонна автобусов в сопровождении пары
бронетранспортеров и патрульной «Приоры» подползла к перекрестку и,
моргнув на прощание проблесковыми маячками, медленно скрылась за
поворотом. Мы с Максом еще немного постояли молча, думая каждый о
своем. Поднявшийся легкий прохладный ветерок потащил пыль и
прошлогоднюю листву по выщербленному асфальту площади, забрался под
распахнутый воротник «горки», заставив зябко поежиться.
–
Двинули, что ли, – буркнул я, махнув рукой в сторону стоявшего
неподалеку инкассаторского «Транзита». – Изучим бумаги Рентгена
подробней, да в печку их отправим.
–
Секретность соблюдаем, все дела, – мрачно ответил Щукин. – Двинули.
Я бы на самом деле покемарил еще часов несколько.
–
Поддерживаю, – кивнул я и, наклонившись, ухватил за лямку свой
рюкзак, стоявший на земле. Привычка таскать за собой компактный
тактический ранец с минимальным набором всего самого необходимого в
критической ситуации закрепилась у меня очень довольно – я и до
всех этих событий предпочитал выбираться из дому только с ним. Даже
сейчас, когда мы отъехали от временного убежища совсем недалеко,
чтобы посадить ребят на автобус, ранец был под рукой. Макс моих
взглядов не разделял – довольствовался тактической сумкой-бананом
на поясе, отчего немного напоминал кондуктора в пригородной
маршрутке. Я накинул ранец на одно плечо, потянул за лямку, чтобы
расположить его поудобней, но за пазухой вдруг что-то неприятно
хрустнуло, и лямка выскользнула из моей руки. Следом за этим ранец,
громыхнув содержимым, глухо ударился об асфальт.