—
Лежать, суки! Уголовный розыск! — Раздался откуда-то со стороны
домов грозный окрик. Еще несколько пистолетных хлопков, сдавленные
вопли, ружейный выстрел... а потом все стихло. Я осторожно
высунулся из-за валуна, осмотрелся. Сержант, держась за плечо,
осторожно полз к раненому полицейскому, под которым растеклась
внушительная лужа крови. Мародеров видно не было, зато со стороны
дома, держа пистолет наготове, шел... Щукин?!
—
Живые, орлы? — Макс подбежал к полицейским, бегло осмотрел и
принялся вытаскивать у лежавшего на земле портупею.
—
Дуй в машину, за аптекой! У него артерия! Кто еще тут с вами
был?!
—
Макс? Ты что-ли, жучара?.. — Крикнул я, поднимаясь.
—
Диман?! — Ошарашенно посмотрел на меня Щукин, отвлекшийся от
перевязки.
—
Ты мотай, Максим, туже мотай. Потом поздороваемся, — со знанием
дела посоветовал Алан, появившийся вдруг из кустов. На плече
товарища пристроилась видавшая виды «Сайга», а в руке был зажат
ржавый металлический прут, измазанный в чем-то
темно-буром.
—
Алан?!
—
А кто еще-то? Я у мамы такой один, — Отмахнулся
Константиныч.
***
Мы
выкурили по две сигареты, а дрожь в руках унять так и не
получилось. Только что, не без нашей помощи, на тот свет
отправились трое мужиков. Того в штормовке, которого зацепил я,
добил из табельного пистолета сержант, Макс завалил еще одного
мародера, а Алан... Алан просто забил бывшего владельца «Сайги»
найденным на берегу прутом. Как он сам объяснил — в приступе ярости
и неконтролируемой агрессии. Трупы мы осматривать не стали —
оставили их на милость патрульных. Да, местные начали первыми и
настроены были, мягко говоря, недружелюбно. Но тот факт, что мне
пришлось применить купленное совершенно легально и исключительно
для того, «чтобы в шкафу стояло», ружье по людям — пугал. Причем
применил я его на глазах у полицейских, однако задерживать за такие
«допустимые пределы самообороны» меня никто не спешил. Как же
странно получается — еще никакие гипотетические ракеты не
прилетели, на небе ласково греет солнышко, вокруг цветет лето, а
мир уже скатывается в хаос и беззаконие.
***
Мы
вышли на пустынную поселковую улицу. Я вспомнил слова патрульного
про комендантский час и немного успокоился — лишние глаза сейчас
точно ни к чему. Выглядели мы как банда спасателей-ополченцев, во
главе с мрачным Щукиным.