—
Что могу сказать, товарищи, — начал он, закуривая. — Произошел
ядерный удар. Причины неизвестны, да и значения они уже не имеют.
Самое важное сейчас — понять, как нам быть дальше, какие меры
принять, как выстраивать дальнейшую деятельность. КП выполнил свою
задачу полностью, защитив максимум укрываемых от поражающих
факторов. На данный момент, включая пассажиров автобусов, в том
числе «тяжелых», у нас двести сорок пять человек. Учитывая наличие
продовольственного запаса, питьевой и технической воды, ресурсы
дизельной электростанции и фильтровентиляционных установок, мы
можем обеспечить всем этим людям недельное безопасное пребывание на
объекте. Если урезать продуктовое довольствие по максимуму и
перевести инженерно-технические системы в режим жесткой экономии,
мы увеличим срок пребывания примерно до трех недель. Беспокоит меня
вот что: даже трех недель критически мало, для нормальной оценки
обстановки на поверхности. Сейчас радиационный фон в пределах
допустимой нормы, разрушений в поселке практически никаких. Но
никто не знает, что произойдет через день-два. Как изменится ветер.
Где выпадут радиоактивные осадки. Неизвестен даже предполагаемый
район удара. Телефоны молчат, связи нет совершенно никакой. Думаю,
нет смысла говорить про радиостанцию — ее в ближайшие дни можно не
трогать. К чему я это все: нам нужно провести разведку. Выяснить
характер сложившейся ситуации, понять, сможем ли безопасно вывести
людей на поверхность, и если сможем — то когда? У нас почти
полсотни раненых, здесь их держать никакого смысла. Нужны
соответствующие условия, а в поселке есть недавно отремонтированная
больница. В общем, по поводу разведки. Семен Анатольевич, вам
слово.
Один из спасателей кивнул. Судя по форме —
гражданский, из «Противопожарной охраны Красноярского
края».
—
Благодарю товарищ подполковник. Сразу хочу сказать, идею мы с
ребятами придумали буквально минут пять назад, поэтому подробный
план чуть позже. В общих чертах дело обстоит так: мы хотим
попробовать прорваться в Красноярск. Ну или максимально близко к
нему.
—
Это похоже на самоубийство, Семен Анатольевич, — заявил кто-то из
военных.
—
Это необходимость, — твердо ответил спасатель. — Тем более, личный
состав пожарной части в полном составе поддержал идею. У нас в
наличии две тяжелых автоцистерны, штабной автомобиль повышенной
проходимости. Фонари, боевая одежда, изолирующие противогазы. Лучше
нас этого все равно никто этого не сделает.