Вейдер задумался.
— Хорошо, — сказал он. — Допустим, Волдеморт наслал на
Гарри Аваду, и она уничтожила только осколок души Тёмного лорда. Но
что помешало бы Волдеморту использовать Аваду снова?! Сомневаюсь,
что защита матери Гарри могла срабатывать вечно. К тому же, поняв,
что не может убить Гарри сам, Волдеморт мог бы приказать это
сделать кому-то из Пожирателей.
Дамблдор почувствовал, что невидимая рука сжала его горло
немного сильнее.
— Не думаю, что сейчас Волдеморт смог бы убить Гарри, —
сказал он. — Дело в том, что в палочках Гарри и Волдеморта одна
сердцевина — перо одного и того же феникса. Такие палочки не могут
по-настоящему сражаться друг с другом. А если их владельцы
настаивают, то происходит редчайшее явление. Одна из палочек
заставляет другую выдать в обратном порядке проделанные заклинания.
Сначала самое последнее, а потом те, которые ему предшествовали.
Полагаю, появились бы призраки родителей Гарри, а, возможно, и
другие жертвы Волдеморта. Они помогли бы мальчику бежать.
— А откуда у Волдеморта взялась его старая палочка?
— Пришлось потрудиться, чтобы она оказалась у Питера, —
уклончиво ответил Дамблдор.
Невидимая рука отпустила горло старого волшебника.
— Знаете, — сказал Вейдер после небольшой паузы, — вы мне
напоминаете одного человека. Путём сложных интриг он добился того,
чтобы его избрали верховным канцлером; потом, чтобы ему дали
экстренные полномочия; а он затем превратил Республику в Империю и
стал во главе её. Учеников своих он менял как перчатки. И меня
сманил на Тёмную сторону.
— И что с ним стало? — поинтересовался Дамблдор.
— Я убил его, защищая сына, — ответил Вейдер. — Поэтому
настоятельно советую вам, если задумаете интригу, прямо или
косвенно связанную с моим подопечным, прежде чем воплотить её в
жизнь, поговорите со мной.
После ухода Хранителя Дамблдор налил себе огненного виски и
залпом осушил бокал. Когда старый волшебник говорил с Вейдером
впервые, тот ни словом не обмолвился, что Гарри — крестраж.
Тогда Дамблдор решил, что Хранители не способны определить,
является ли живое существо крестражем. И, если бы это было так,
Вейдер ни о чём не догадался бы.
«Похоже, я уже староват для интриг, — подумал Дамблдор.
— Наверное, пора на пенсию. Только прежде следует разобраться
с Томом».