– Я не могу, – медленно произнесла она. – Не могу, милорд. Мне очень жаль, простите.
Кэмерон замер, его губы так и застыли у нее на шее, а рука осталась лежать на уже оголенной спине.
– Мой муж хороший человек, – прошептала Эйнсли. – Очень хороший человек. Он этого не заслуживает.
«Черт знает что, – с досадой подумал Кэмерон. – Да катись оно все к черту».
Все его тело протестовало, когда он убрал руки. Кэмерон знал женщин, знал, когда их тела требуют мужской ласки. Миссис Дуглас хотела того, что предлагал ей Кэмерон, – он ничуть в этом не сомневался, – несмотря на душевное страдание, которое можно было прочесть в ее серых глазах. За запахом роз он уловил ее готовность и знал, что если возьмет ее, то она, истекая влагой, будет готова его принять.
Муж явно не удовлетворял ее потребностей в ласке. Не удовлетворял или не может удовлетворять – не имеет значения; главное, не удовлетворяет, иначе эта дама не устремилась бы к нему с такой готовностью.
И все же миссис Дуглас сказала «нет» ради собственного мужа. Чтобы принять такое решение, надо иметь редкое мужество и силу, которых у большинства женщин Кэмерона не было. Те женщины искали удовольствия и не слишком беспокоились, кто им его даст.
Кэмерон поправил ей корсет и зашнуровал его, потом застегнул лиф платья. Затем снова повернул Эйнсли к себе лицом и коснулся щеки кончиками пальцев.
– Идите и скажите этому хорошему человеку, какой он счастливый, миссис Дуглас.
– Мне действительно очень жаль, милорд.
Боже правый, Кэмерон пытался ее соблазнить, а она перед ним извиняется. Кэмерону хотелось получить удовольствие, понятное и простое, испытать огонь страсти, тот, что пылает от слияния двух тел. Ничего более. Он думал, что ей надо то же самое. Теперь ее, похоже, тревожило, что она доставила ему неудобство.
Кэмерон наклонился и запечатлел на ее полуоткрытых губах еще один, последний, поцелуй.
– Теперь идите.
Миссис Дуглас кивнула, улыбкой выражая свою благодарность.
«Благодарность, помоги, Господи», – подумал он.
Кэмерон проводил ее до дверей, открыл их и, поцеловав ее влажные губы еще раз, подтолкнул в коридор. Когда миссис Дуглас обернулась, собираясь что-то сказать, он покачал головой и закрыл дверь, повернув ключ в замке.
Прижавшись лбом к прохладной двери, он слушал легкий топот удалявшихся шагов.