В салоне все бурно обсуждают прелести навороченного джипа, который может проехать даже по топким болотам.
Автобус гудит, как осиное гнездо.
Почему-то людям нет никакого дела до утренней природы, они с нетерпением ждут, когда наконец окажутся на станции, где можно будет немного передохнуть и… снова пойти по жизни, возможно, с ношей, куда ж без нее.
Бегом-бегом по скрипящему гравию я тороплюсь на поезд. Все мои надежды сейчас вложены в бледно-оранжевый билет, который дает право прибыть сегодня же в относительно цивилизованный таежный поселок.
У меня в запасе полторы минуты или девяносто секунд. Поезд медленно трогается с места. Я с разбега падаю голыми коленками на гравий, вою от неимоверной боли, но тут же быстро вскакиваю и на ходу запрыгиваю в свой вагон…
Каждый раз в дороге я прихожу к такому выводу: человек – это так много! Это первый крик, шаги по росе, сердечная молитва, новые дома, уютные дворики… Хорошие законы, посаженные нами деревья, маленькие дети, полевые и садовые цветы, моря и горы… И это все Ты – человек, то есть Я.
В дороге возникает удивительное чувство причастности к бегу жизни, к ее сумасшедшему ритму. И пусть сосед напротив думает, что я тупая курица или обычная авантюристка. Пусть криво улыбается проводник, но я-то кое-что знаю, а потому могу прыгать на ходу в поезд. Более того, не боюсь пропустить главный поезд в своей жизни.
За окном болота и карликовые березки. Я осторожно смазываю разбитые колени йодом и морщусь от боли.
– Девушка, хотите соку? – предлагает попутчица. Моя улыбка, видимо, располагает ее, и она рассказывает: – Я совсем одна… Как разошлась шесть лет назад со своим, так никого больше и не было. А главное – не хочу! Как погляжу, как живут вокруг, так и даром мне никого не надо. Какой-то слабый мужик нынче пошел, прям как после мировой войны. Кто бы знал, каково это женщине быть одной.
Колени нестерпимо болят, я пытаюсь заснуть и сквозь сон слышу, как моя соседка уже разговаривает с другой женщиной.
– Сейчас на перроне все пассажиры с окошек машут провожающим, а мне некому. Разве что папе на кладбище… Я-то еще молодая, тридцать девять нынче стукнуло. Сил во мне, энергии – ого-го! А кому оно надо? По хозяйству бегаю туда-сюда, все что-то делаю, суечусь. Вон, морошки нынче сколько. Бери – не хочу. Я насобирала полтора ведра, да куда мне одной столько? Наморозила, конечно, варенья наварила. Оно оранжевое, необычное, вроде как апельсиновое смотрится.