Следующее утро выдалось богатым на события: одна из подруг Мурыги пробралась в сени и там родила шестерых котят. Дед с Ваней их аккуратно переложили в зимнюю шапку и налили матери молока. А внук привязал кота к табуретке и начал учить, как надо вести себя взрослому коту-папе, у которого так много малышей. Перед обедом Ваня отвлекся и убежал по своим делам во двор, а Мурыга вырвался и сиганул в лес на охоту.
– Отойдет, – улыбнулся дед, глядя, как внук играет, – отойдет, где наша не пропадала…
Она появилась в нашем общежитии неожиданно. Впорхнула бабочкой-однодневкой – и сразу же стала изгоем. Ее возненавидели все: мужчины, женщины, дети. Ее ненавидели осознанно и подсознательно за летящую походку, за то, что протирала одеколоном дверные ручки, за фрукты, которые тщательно мыла с мылом, за всегда чистые белоснежные кофточки, за… всё.
Именно поэтому старшая по этажу тетя Галя назначила ей дежурство на общей кухне сразу после новогодних праздников, предварительно спрятав новую швабру и тряпки. «А пусть своими моет, тоже мне цаца нашлась!» И «цаца» мыла общие места своими тряпками, своим порошком, драила электроплиты, которыми не пользовалась ни разу. Она была из другой жизни, где было принято доверять людям. Французское белье после стирки развесила в общей сушилке и уверенно ушла к себе в комнату. Надо ли говорить, что оно исчезло, даже не успев высохнуть?
Мне хотелось с ней поговорить, проинструктировать вроде, но я, как назло, все время была занята. То устанавливала железную дверь, потому что забрала от мамы своего ребенка и старалась оградить его от соприкосновения с миром общежития, то вместе с сыном уезжала в командировку, то целыми ночами готовилась к очередной сессии. Выходные были четко распланированы: баня, церковь, театр, библиотека, встреча с друзьями. И везде с собой я брала сына, чтобы, не дай Бог, он не остался в общежитии один, и не видел беззубых ртов, не слышал матерных слов, не играл с общежитскими детьми в игры, которые противопоказаны даже взрослым с устойчивой психикой. А когда мой мальчик болел, я оставляла ему миску с фруктами, много книг, альбомы, раскраски, карандаши, в углу обязательно ставила горшок и, скрепя сердце, закрывала дверь на два замка. Оставлять ключи не решалась, зная его доверчивость и хитрость соседей. На случай пожара я показала, как открыть окно, слава Богу, мы жили всего лишь на третьем этаже.